Аля ненавидела себя за слабость и неумение дать отпор, ненавидела за молчание, но все также продолжала получать пощёчины от сестры. Лишь однажды она робко произнесла: «За что?», и тут же получила удар по второй щеке. Она пыталась ходить другой дорогой, но сестра находила её и там, и тогда число пощечин возрастало ровно настолько скольких её удалось избежать. Поэтому, девочка терпеливо сносила удар за ударом и с каждым разом всё больше убеждалась в собственной никчёмности.
Может, такое общение продолжалось бы до самой смерти, если бы не Валька, которому она все рассказала погожим весенним вечером. Услышав от своей девушки такие подробности, парень был поражён с каким спокойствием и равнодушием она об этом говорит.
- Почему ты это терпишь? – спросил он.
- Привыкла. – равнодушно пожала плечами Аля. – Человек в принципе привыкает ко всему быстро и незаметно. Да и потом, она же не избивает меня, а просто даёт пощечину.
- Нельзя так относиться к себе. И позволять такое другим. Аля, - он схватил её за плечи и развернул к себе, - ты в первую очередь человек. И ты намного лучше своей сестры. Она - чудовище. Циничное и злое. И именно поэтому ты не обязана терпеть её выходки.
- Наверное, ты прав. – прошептала девушка, утыкаясь в его плечо и вдыхая еле заметный аромат его туалетной воды. – Я постараюсь всё исправить.
Парень крепко обнял подругу, но в его глазах светилась твёрдая решимость защитить и уберечь Алю от выходок Камилы.
На следующий день, Аля, собрав всю свою волю и решимость в кулак, была готова дать отпор сестре, но та так и не появилась у неё на пути. Не было её и на следующий день, и последующие дни, а затем и недели. В спокойствии прошёл месяц, и, наконец, Аля поняла, что этого больше не повторится, а значит можно выдохнуть и жить дальше, тем более что Валька был постоянно рядом.
Причина, по которой сестра прекратила унижения её не интересовала – главное, всё прекратилось.
- Наверное, ей просто надоело. - как-то поделилась Аля с Валентином.
Парень только рассеяно кивнул головой в ответ, а она не придала этому особого значения. Лишь потом Алевтина осознала, что её сестре никогда ничего не надоедало. Она просто находила новую жертву и создавала новые правила игры.
Когда-то Аля мечтала о сестре. Маленькой и беззащитной, с кудряшками такими же, как у мамы и яркими голубыми глазами. Будучи ребёнком, Аля представляла совместные игры, секреты, о которых не догадается никто и никогда, а главное верную и преданную дружбу, связывающую двоих крепче любых родственных уз.
Время шло, мечты забывались. Им на смену пришла реальность: развод родителей, отрешенность мамы и полное одиночество самой Алевтины. Правда, сестра у неё всё же была….
О её существовании Аля узнала случайно. В один прекрасный день, она встретила отца, который вел за руку маленькую черноглазую девчушку, не старше самой Алевтины, и что-то радостно рассказывал. Его взгляд лучился таким счастьем и нежностью, когда он смотрел на неё – её сводную сестру, и так резко переменился, когда он увидел Алю. Было больно. Впервые, в жизни Алевтина узнала каково это быть не любимой.
Сблизится с Камилой, девочке не хотелось, она интуитивно ощущала превосходство первой. У сестры были красивые наряды, лучшие игрушки, она умела выделяться из толпы, в то время как Аля, напротив, пыталась с ней слиться. Об их родстве невозможно было догадаться – Камила была красива особой природной красотой, а Аля казалась гадким утёнком. Несуразная, вечно сутулившаяся девочка, с огромными очками на носу. Особенно болезненно было осознавать, что они с сестрой погодки, а значит, её родной отец вел двойную жизнь, и в конечном итоге выбрал вторую семью. Это терзало ещё больше и без того израненную душу ребёнка.
Став подростком Аля всячески скрывала факт родства с Камилой, но одинаковые фамилии и презрительные взгляды второй были красноречивее внешней схожести и всяческого упоминания. Хорошо, хоть учились в разных школах, иначе жизнь Алевтины окончательно улетела бы в тартарары. Правда, однажды им все же пришлось пообщаться….
Аля возвращалась из школы, падал лёгкий снег – первый в этом году, когда путь ей преградила Камила. На её лице играла хитрая ухмылка, а красивые тёмные глаза не выражали ничего кроме призрения.