Я смотрел на оборотня, недоумевая, какого дьявола он здесь делает. Влад казался обеспокоенным и нервным. Его явно что-то мучило, хоть он и старался не показывать виду. - Итак! Троица в сборе, не хватает лишь сердобольной девчонки, которая хочет всех спасти. Кстати, где она? Мария посмотрела на Влада, ожидая ответа. Я мгновенно прочитал его мысли, из которых следовало, что у них там случилась какая-то любовная драма. Влад взглянул на меня и небрежно ответил: - Она в безопасности. Он врал ей, глядя в глаза. И мы все это почувствовали. - Серьезно? – я приподнял бровь от удивления. – С каких это пор волчья гостиница стала безопасным местом? - Она же человек, - Влад словно подчеркнул ее статус. - А ты говорил, что она мой якорь, - парировал я. - Заткнитесь оба! – заорала Мария. – Стоп, что? Твоя девушка стала твоим якорем? Мне показалось, что ведьма очень сильно изумилась от этой новости. - Она не моя девушка, - быстро ответил я. – Это скорее вот к нему, - я показал пальцем на Влада. - Боже мой, мы просто друзья, - не унимался оборотень. Я пожал плечами. Его мысли говорили об обратном. Он никогда не хотел быть ее другом. - Ребята, вы потом померяетесь своими яйцами, это сейчас не самое главное. Человек не может стать якорем и остаться человеком. Это нарушение природного баланса, это даже неестественно. - Сказала ведьма, стоя в компании двух вампиров и волка. А есть ли что-либо вообще естественное? Потому что за несколько веков я ничего так и не увидел, - мой ответ разозлил её, это было заметно. - Ты не понимаешь, Дэниел, - её голос стал внезапно мягким, елейным, словно тягучая патока. - С этой девчонкой определённо что-то не так. Удивительно, что она вообще выжила при подобных обстоятельствах. Или! Твоя подружка, - Мария внимательно посмотрела на меня, - изначально не была человеком. - Бред! - Ты потерял бдительность, раз не понял этого. - А может быть та волшебная штука, которую я видел на ней несколько раз. Она постоянно теребила её в руках, когда нервничала, - встрял в разговор Леон. Я, честно сказать, совершенно забыл, что он тоже стоит в этой комнате. - Какая штука? – Мария чуть ли не подпрыгнула от его слов. – Не мог ли бы ты поточнее описать данный предмет? - Не знаю, какое-то украшение, красный кулон. Я был ошарашен, как Мария менялась на моих глазах. В голове Влада звонил колокол, сигнализирующий, что нам пора валить, потому что Рине явно угрожала большая опасность. Если мы не опередим Марию, для нас всё будет кончено. - Дааа! Так где ты говоришь находится самое безопасное место?
Эдуард раскрыл веки. Земля сразу же начала жечь уголки его глаз. Он взмахнул рукой, и его выбросило наверх. Тело болело, словно его разрезали по кускам и прокрутили в адской мясорубке. Он ясно помнил, почему он тут оказался. Он замуровал сам себя, похоронил заживо. Спал целые тысячелетия, чтобы забыть, кто он есть на самом деле. Но Эдуард не смог понять, почему он проснулся. Он слышал сквозь брешь долгого сна, что кто-то его призывает. Зовет своим тонким, но достаточно громким голосом. Но он не смог узнать этот тембр. Это точно не Изабелла. Она ненавидит его. Он умело заставил её поверить в то, что она больше не нужна ему. Они прощались на конце света, там, где они встретились. Она плакала в его объятьях, умоляя изменить решение. Но он был непреклонен. Ему невыносимо было смотреть на неё. Каким бы ни было их прощание, даже в эти горькие для него минуты она была прекрасна. Эдуард пытался не смотреть в её глаза. Он боялся, что она учует ложь. Их любовь изначальна была обречена на страдания. Когда черные ведьмы создали его, первого вампира, они в связке заклинаний требовали у него быть жестким, беспощадным, и всегда голодным. Эдуард помнил свои первые убийства, море крови, и голод, вечный голод. Этот голод звал его убивать всё больше и больше, расправляться с врагами и плодить себе подобных, чтобы окропить весь мир свей кровью. Вскоре те, кто создал его начали бояться и ненавидеть его сущность. Они несколько раз пытались убить его, но их древняя магия обернулась против них самих. И лишь одна ведьма не обходила его стороной, не проклинала, не пыталась убить. Та ведьма видела в нем лишь бедное создание, которое послужило орудием мщения. Враги были повержены и убийцы ребенка наказаны, но голод не пропадал. Он становился всё сильнее и сильнее, и Эдуард не мог уже это контролировать. Каким-то образом, ведьма которая всегда по-доброму к нему относилась, однажды он и она встретились на том самом месте, где он впервые был создан. Молодая девушка, сидящая на траве и напевая песни на древних языках, что-то в нём пробудила. У Эдуарда не было внутри тела ни сердца, ни души. Но новые ощущения он испытал мгновенно. И это не были мысли об убийствах, которые он слышал в своей голове сутками напролет. Что-то другое, легкое, эфирное, как воздух, которым он дышал наравне с ней. Девушка вскинула голову и их взгляды переплелись одной нитью. Она удерживала его взгляд, блуждающий по ее телу, как маленький мотылек. А он и не пытался отвести взгляд, пораженный, как новоприобретённые чувства расцветают в его груди, оттесняя темные отголоски его боли. Они не сказали друг другу ни слова. Ее беззащитность, несмотря на сильный дар, притягивала Эдуарда. Он мог бы пойти за ней, если бы она позвала. Он понял мгновенно, что никогда не сможет причинить ей боль. - Изабелла! Девушка назвала сое имя, и встав земли, отряхивая юбку, в упор посмотрела на него. Тогда он не знал своего имени, все его звали чудовищем. - Я знаю, что ты безымянный. Позволь подарить тебе имя? Он кивнул, уже зная, что она может позволить рядом с ним абсолютно всё. - Я назову тебя Эдуардом. Не обезличивай своё имя, борись со своим искушением. Соблазны убить и напиться крови мне понятны, но иногда можно выбрать другой путь. Ее тонкий звонкий голосок разрывал его плоть. Он не сразу почувствовал, что холодная вода, льющаяся из его глаз, были слезами. Она увидела в нём эту перемену, Изабелла почувствовала, что может доверять ему. Она шагнула чуть ближе, сокращая расстояние межу ними. Он любовался ее черными волосами, развевающимися от теплого дуновения ветерка. Ее плечи дрожали, когда она говорила, но голос был чист и ясен. Эдуард боялся отпугнуть её, но всё же решительно сделал шаг и замер, нависая над ней. Он не понимал, что с ним происходит. Раньше, оказавшись рядом так близко с людьми, он чувствовал лишь голод, продирающий его до костей. А сейчас он просто медленно поднял руку, чтобы коснуться ее шелковой пряди волос. Когда он сделал это, Изабелла замерла тоже, подняв на него свои карие глаза. Она повторила его движение, так же медленно коснувшись его волос. Её губы были приоткрыты, словно она намеревалась что-то сказать. Они стояли друг напротив друга, изучая самих себя в отражении глаз. Его палец заскользил по овалу её лица, ощущая каждый миллиметр кожи. Ее руки обвивали его шею мягко и нежно. Я люблю тебя! Необыкновенно, как он понял это, но произнес вслух. Изабелла лишь кивнула и потянулась к его лицу, чтобы найти губами его губы. Поцелуй с ней потряс его, как бешеный взрыв, несущийся на склонах вулкана. Эдуард прижал Изабеллу к груди, боясь отпустить. Но больше всего он боялся, что навредит ей своей могучей хваткой. Казалось, что она поникла в его объятьях. Но, как только он ослабил руки, она вновь задышала. - Я боюсь тебя сломать, - медленно произнес он, не отрывая от нее взгляда. - Я не боюсь, - твердо сказала она. Она заглядывала ему в глаза и в них он видел себя человеком. А сейчас он проснулся в городе, где однажды ему предсказали, что от их любви падут они оба.