- Ты издеваешься надо мной? Знаешь, что я не могу тебя убить и пытаешься меня выбесить? Чего ты хочешь?
Рина широко и театрально раскинула руки.
- Не знаю, может быть, ответов, - она пыталась быть серьезной, но издёвка так и сочилась с ее губ.
Демон подлетел к ней, и сжав ее горло, зашипел:
- Ты, дрянь, не смей так со мной разговаривать!
- А то что? Снова убьешь меня? – она выплюнула свой вопрос, глядя ему в глаза. Он поморщился, нехотя отпуская руку от ее шеи и отступил назад.
- Богиня.
- Где?
- Глупая, богиня – это ты.
- Теперь ты надо мной издеваешься. Один: один. Для демона ты не так уж и плох.
- У меня нет времени на шутки. Я не шучу, ты богиня. Настоящая живая богиня, заключенная в теле человека. Одно не могу понять, ты бессмертна, но в тебе нет ничего божественного.
- Прозвучало почти, как оскорбление, - Рина поморщилась, все еще не веря его словам. – Ты ошибаешься, я не могу быть богиней. Сейчас я якорь вампира.
- Якорь?
Аббадон расхохотался.
- Вот это поворот!
Он всё еще смеялся, а потом резко замолчал.
- Разве ты можешь быть якорем?
- Как видишь, могу!
- Нет, нет, это не так работает! Чтобы стать якорем другого вампира, ты сама должна была обратиться.
Они оба замолчали.
- По твоему взгляду видно, что ты считаешь меня какой-то фальшивкой или мошенницей, - ее проницательный ум выхватывал то, что он не мог произнести вслух. Для Аббадона она не была фальшивкой, но и то, что в ней не было божественной силы, не успокаивало.
- Ты единственный ребёнок в семье? – его на мгновенье озарило, но он не мог понять, почему он не слышал об этом ранее. Неужели святоши опять накололи демонов, бившись за власть и скрывая детей Бога, ходивших по земле?
- У меня есть брат. Вернее, был или…, - Рина запнулась на полуслове. Она вспомнила видение из воспоминаний Дэниела, где он говорил ее матери, что Инир жив.
- Или?
- Я не знаю, - тихо ответила она. – Когда я училась в школе, мне позвонила мама прямо на уроке и тогда я узнала, что мой брат мертв. Похороны были скромными и тихими. Я плохо помню то время, потому что все было, как в тумане. А через несколько лет умерла мама.
- Ты видела ее тело или тело своего брата?
- Нет, гроб, в котором лежал Инир, был закрытым. А мама просто умерла во сне. Ты задаешь такие дурацкие вопросы, к чему все это?
Девушка разволновалась из-за слов о семье, в которой они трое все были очень счастливы. Инир был лучшим братом, опорой, мужчиной в их семье. А мама, ей так ее не хватает.
- Может быть, мы уже пойдем? Солнце садится, и я хочу быстрее добраться до города.
20
Авраам разглядывал камень, выхватывая острым зрением каждую царапину, потертость на блестящей глади. Авраам отколол маленький кусочек от камня, чтобы спрятать своё тайное оружие в крыльях. Это было необыкновенно, что священный предмет наконец-то вернулся в дом. Маленький кусочек, отколовшийся от ступеней лестницы, ведущей в Эдем, наконец-то был дома. Это была честная сделка. Да, он заключил сделку с вампиром. Вампир обещал вернуть камень ангелам на одну маленькую услугу, и так и случилось. Но, когда Авраам передал апостолом волшебный предмет, казалось, что они не сильно-то и обрадовались. Их лица были пусты, они лишь молча притронулись к камню, который тут же рассыпался на их ладонях.
Авраам был разочарован. Разве не это была миссией Иеремиила? Разве не для этого он спустился на землю, чтобы найти потерянное и обрести покой? Да, Авраам лукавил, когда беседовал с Мерахом о том, каким может быть земля без ангельского вмешательства. Авраам никогда не смог бы предать небеса. Но, убив демона, и это было заслуженно, как считал ангел, он чувствовал, что теперь не может оставаться чистым. После того, как убили Аврелия, в нем постоянно бурлила какая-то свирепая ярость. На земле постоянно происходили убийства, Аврааму они казались мелкими, ничтожными. Демоны тоже убивали ангелов, но это была только их война. Но эти глупые люди, вампиры и оборотни решили, что они могут быть на одной стороне, одного уровня с высшими существами.
Авраам внутренне скривился. Какая мерзость, что вновь придется вернуться на землю. Но его обещанная услуга вампиру требовала покориться и принять этот долг со смирением.
Димитрий ворвался в дом, где только недавно он простился с братом, но комната была пуста. Он заглянул на кухню, вышел во двор, но Максим словно исчез в небытие. Димитрий разочарованно вздохнул. Он опоздал. Наверняка, Максим передумал даровать брату прощения. Ведь это вообще никогда не было в его стиле. Стиль Максима, это разрабатывать хитроумные планы против своих врагов и убивать тех, кто ему неугоден. Он знал своего брата целую вечность, Максим не мог поменяться за один день.