Пожилая пара - хозяева, у которых он снимал комнату вышли проводить его. Тепло распрощавшись и помахав им напоследок рукой, он тронул лошадь. Фургон покатился по каменной мостовой в сторону городских ворот. Миновав их Арикон направил лошадь на тракт, тянувшийся на север.
Он ехал несколько недель подряд останавливаясь на ночь в придорожных корчмах и тавернах пока не достиг границы между Империей и Тевтонией, которая проходила по северному рукаву реки Яррис.
На переправе был наведен каменный мост. На каждом из берегов над ним нависали громады сторожевых пограничных крепостей. Они были предназначены не только для военных целей, но и не плохо обогащали своих владетелей. Арикону пришлось выложить монеты как за выезд с Имперских земель, так и за въезд на территорию Тевтонии.
После пересечения границы он продолжал двигаться еще с неделю, успев пересечь несколько крупных баронств и один мелкий доминион. Наконец к исходу месяца Дарующей земли примерно за неделю до Праздника Урожая Арикон выехал со двора последней придорожной корчмы на его пути. Фургон не спешно двигался по предместьям Берна - столицы одноименного графства.
Всходило солнце, облака неспешно плыли по небу, в лесу стучал дятел и пели птицы. Арикон, лениво развалившись на козлах и поглаживая шелковистую шёрстку Каджая, наслаждался утренней свежестью. Вожжи он небрежно придерживал одной рукой уповая на то, что его Бирка была очень умной, смирной и покладистой кобылой. Он заботился о ней, а она о своем хозяине.
Но неожиданно покой был нарушен. Первым неладное почуял Каджай. Шерсть кота на загривке стала дыбом, он недовольно зафыркал и угрожающе зашипел. Арикон встрепенулся и тряхнул головой, сбрасывая остатки сна. Он огляделся по сторонам, пытаясь понять, на что так бурно отреагировал его питомец и заметил вдалеке человека, который стоял на обочине и призывно махал рукой, похоже, желая, чтобы его подвезли до города. Но что-то в этом человеке было не так. Приглядевшись, он понял, что именно насторожило его - легкое марево, окружавшее силуэт мужчины. Так вот почему так агрессивно вел себя его кот - они несомненно наткнулись на Попутчика.
Попутчиками называли духов подстерегающих путников и возниц во время пути вдоль трактов. Они не появлялись сами по себе. Зачастую возникали они после того, как какие-нибудь разбойники, притворившись порядочными людьми, предлагали пешему путнику подвезти его, а затем втершись в доверие и ослабив бдительность жертвы неожиданно совали ей нож под ребра. Обобрав бедолагу до нитки, они скидывали труп в придорожную канаву и уезжали. В свою очередь дух человека после содеянного не может упокоиться с миром, жаждая отмщения. И начинает бродить вдоль дороги убивая неосторожных путников.
Если вы заметили, что на обочине стоит человек и машет вам рукой, и при этом воздух вокруг него несколько размыт, как над камнями во время жары, поезжайте в обход либо гоните лошадей во весь опор и тогда, возможно, останетесь целы.
Но конкретно Арикон не мог просто так промчаться мимо, оставив все как есть и радуясь, что конкретно его пронесло, а затем и вовсе забыть об этой опасной встрече, как о страшном сне.
Хотя он и был известен как лекарь и травник, но у него имелась ещё одна очень полезная, но тайная профессия. По правде сказать, эта тайная профессия и не профессия вовсе — это цель, это путь, это философия, кредо и смысл жизни. Он был частью цеха ведьмаков, а непреложное правило цеха гласило, что даже не имея нанимателя или задания он все равно не мог оставить в покое существо, которое злонамеренно причиняет вред людям.
Арикон решил подыграть духу. Остановив лошадь, он залез внутрь фургона. Там, найдя нужный сундучок со снадобьями, он аккуратно опустошил его, а затем, достав кинжал, подцепил дно и открыл тайник. В нем лежали вряд несколько баночек с фиолетовым содержимым. Это был материализующий экстракт - вытяжка из особых трав, собранных в нужное время и в нужном месте. Если нанести эту эссенцию на самое обычное оружие, то оно станет способно наносить урон не только физическим объектам, но и астральным телам.
Открыв пузырек, молодой ведьмак подставил лезвие своего кинжала под вязкую, маслянистую фиолетовую жидкость с резким травяным запахом и хорошенько умастил ею клинок.
Затем он спрятал все обратно, закрыл сундучок и поставил его на место. Так же он сорвал свисающий с крыши фургончика пучок валерьяны и пучок ромашки. Выйдя наружу и подойдя к Бирке, он дал ей ромашку и надвинул ей на глаза шоры. Вернувшись на козлы, он взял более чувствительного чем лошадь и поэтому уже нервничающего Каджая и аккуратно пересадил его к себе за спину внутрь повозки. Там же он положил валерьяну. Кот почти сразу же успокоился, заинтересовавшись травой, и начал кататься по ней довольно мурча. Теперь и за него некоторое время можно было не беспокоиться.