Джине необходима моя помощь, и желательно, как можно скорее. Придется на время засунуть гордость в задницу и провести эти переговоры. Найти компромисс. Выяснить, какую работу она выполняла для своего нанимателя во всех деталях, а главное — разузнать о ее последнем контракте и людях, которые принудили ее к бегству.
Если же к ее побегу причастен сам кайтё… Вероятно, разговор наш надолго не затянется. Этот мужик пока просто не понимает, кому перешел дорогу.
Скоро поймет.
Проводили меня до самого кабинета. Распахнули передо мной двери, приглашая войти. Наверняка, господину Миямото успели сообщить о моем позднем визите, потому что мужчина уже ждал меня, сидя на одном из двух диванов по центру комнаты.
А неплохо так устроился владелец сети прачечных самообслуживания. Хотя не думаю, что они являются для него основным источником дохода. Профессиональная деформация позволяла навскидку определить стоимость мебели, декора и прочих ценностей, попадавшихся мне на глаза в этом коттедже, так что выводы об отмывании средств и подпольной торговле напрашивались сами собой.
— А вот и Алекс, ну надо же! — весело обратился ко мне Хидеки, вскинув в воздух руку с наполненной стопкой. — Сладкий-то в самом деле не соврал. Вот всегда знал, что русская рулетка лучше всякого полиграфа!
— «Сладкий»?.. — скривил я губы, не сразу понимая, о ком идет речь.
— Проверили? — резко посерьезнело лицо Хидеки, обратившегося к парням, сопровождавшим меня. Мой вопрос успешно проигнорировали.
— Он чист, кайтё, — отчитался вакагаси о проверке.
Я ведь в самом деле не взял с собой оружие. Хотя если бы и прихватил что-нибудь, за порог бы меня не пустили. С ног до головы еще на крыльце всего облапали и заставили отключить смартфон.
— Странно, — удивился факту моей безоружности даже сам господин Миямото. — Как же тогда ты собрался спалить тут всё дотла?.. Впрочем, неважно! Присаживайся. Угощайся!
Шаг за шагом, сократив расстояние между нами, я уселся на второй диван, обтянутый темно-зеленой кожей, прямо напротив господина кайтё. На кофейном столике перед нами стояли бутылка саке и две стопки. А еще лежал револьвер. Интересная композиция.
— Вы знали, что сегодня я нанесу вам визит, — начал я, не дожидаясь, пока этот тип снова откроет рот. — Откуда?
— Пей, — снова проигнорировали уже прямой мой вопрос, наполнив вторую стопку и придвинув ее мне. — Я гостеприимный хозяин, Алекс. Так дай же сперва позаботиться о моем госте. Выпьем! — произнес он тост, вновь поднимая свою стопку в воздух.
Обе стопки он наполнял из одной бутылки, но даже в таком случае перед встречей мог заранее принять противоядие. Мой организм выдержит значительную дозу яда, хотя избавляться от меня таким образом?.. Нет, вряд ли. Скорее, он хотел частично усыпить мою бдительность. Вывести на более откровенный разговор и ухудшить реакцию.
Так или иначе, ничто из вышеперечисленного меня не коснется, поэтому кайтё я решил уважить. Чокнулся с ним и осушил стопку, слегка поморщившись от ударившего в нос алкоголя.
— Хорошо-о-о! — довольно протянул Хидеки, с глухим стуком вернул стопку на стол и расслабленно откинулся на спинку дивана. — Что ж, возвращаясь к твоему вопросу. Видишь ли, Алекс… далеко не каждый незваный гость удостаивается чести сразу же выпить со мной. Если у нас возникают какие-нибудь подозрения, этот гость не поднимается по лестнице, а спускается по ней вниз. Туда, где мы и узнаем о его намерениях и… как бы сказать… поводах для его визита сюда. И так уж вышло, что одним из таких людей оказался очаровательный молодой человек. Не поверишь… прямо как с обложки журнала! Ну а с какого именно журнала, каждый решит в меру своей испорченности!
— Джинхёк… — едва слышно прошипел я под нос.
Промелькивала у меня мысль, что так просто он мой уход не оставит, но наивно сделал ставку на его благоразумие. Сделал ставку и проиграл.
— И где он сейчас?
— Обижаешь, Алекс… — деланно сдвинул мужчина брови. — Разумеется, всё там же. Живой и относительно невредимый. Мамуля учила меня честно выполнять свои обещания, и раз уж этому сукиному сыну повезло не получить пулю в лоб…
— Вы говорили что-то про русскую рулетку, — старался я оставаться невозмутимым, но уголок губ предательски дернулся. — Заставили его сыграть?