Лишь когда, по мнению окруживших меня говнюков, я показался им не представляющим угрозы, задняя дверца первой легковушки распахнулась, и из салона вышел доктор Сугахара Арато собственной персоной. На сей раз не в белом халате, а в строгом темном костюмчике, который только подчеркивал бледность его лица и серебро седых волос.
Старик особо не торопился, неспешно сокращая расстояние со мной. Было видно, что каждый шаг давался ему с трудом, что неудивительно в его-то преклонном возрасте. За сколько ему там должно было перевалить уже? За восемьдесят? Восемьдесят шесть, если опираться на сведения из базы данных первой лаборатории.
— Я надеялся, что ты вернешься ко мне сам, — тщательно пережевывая каждое слово и глядя сверху вниз, обратился он ко мне. — Видимо, переоценил…
— А дельных союзников вы себе находите, доктор Сугахара, — не упустил я возможности подколоть усыхающего прямо на глазах деда с амбициями при этом выше отцовских. — Сначала «СпецСтильКорп», а теперь еще и корпоративный шпион, известный каждой крысе… Для беглого преступника из Японии вы слишком уж хорошо осведомлены об изнанке Хвангапура.
— О, это не столько моя заслуга, сколько моих людей, — с улыбкой покачал Арата головой, будто бы смущенный сомнительной похвалой. — Сферы нашей деятельности разнятся, но свое место знает каждый. В этом и кроется главная составляющая любого успешного дела.
— И кто же тогда из них выкрал для вас наработки профессора Волкова? — задал я давненько терзавший меня вопрос.
Я мог бы попытаться высвободиться из захвата и дать всем этим зомбированным ребятам бой, которого они заслуживали, но решил повременить. Заманчивая появилась возможность выяснить, откуда у работы доктора на самом деле руки растут.
Мой отец неспроста еще при жизни получил и почести, и признание. Его эксперименты в области генетики стали настоящим прорывом. Знаменательной новостью в научном мире, а что самое главное — все наработки он ревностно держал при себе, не позволяя заглядывать в них даже своим партнерам. Его друга Чен Хэвона и по совместительству отца Харин это, кстати, тоже касалось.
Должно быть, я стал первым человеком, опробовавшим чудодейственную сыворотку на себе. Такая себе привилегия, если подумать… Либо отец считал меня способным выдержать ее воздействие и побочные эффекты, либо ему не жалко было пустить меня в расход. Одно из двух.
— Наработки профессора Волкова? — переспросил старик, изогнув седую бровь. — Профессора Волкова… — повторил он чуть тише, и его потрескавшиеся губы стянулись в узкую полосочку.
— И не делайте вид, что не понимаете, о чем я, — предупредил его, прищурившись.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, мальчик. Александр Волков, действительно, положил начало эпохе экстраординарных людей. Искавший медь, к собственному удивлению, разработал золотую жилу. Но дело в том, что в свое время профессор Волков был не единственным человеком, увлеченным подобными перспективами. Или же… некто сумел усовершенствовать его и без того безупречную работу?
— Усовершенствовать?.. Кто? — требовательно посмотрел я на старика.
— Хм. А мне ведь самому только сейчас пришло в голову, что эти наработки могли принадлежать Волкову изначально. Любопытно, — говорил он сейчас будто бы сам с собой. — Но еще более любопытно, что вы, молодой человек, так хорошо осведомлены о них. Может ли статься так, что именно профессор Волков превратил ваш геном в произведение искусства?..
— А может ли статься так, — передразнил я его манеру речи, — что человек, который передал вам изначальные формулы, вывез из Японии и покровительствует до сих пор — это одно и то же лицо?
— Отвечу честно — даже будь мы на одной стороне, вряд ли я стал бы раскрывать тебе конфиденциальные сведения о моих партнерах, мальчик, — снисходительно улыбнулся старик. — Но если ты добровольно согласишься лечь на операционный стол и не станешь чинить мне препятствий к дальнейшим исследованиям, обратного я не исключаю.
Взгляд доктора Сугахары, обращенный на меня сейчас, вызывал животный страх где-то в глубине души. Именно так отец смотрел на меня, когда я проходил его глупые тесты без единой ошибки. Даже тошнота к горлу подкатила, настолько омерзительно я себя почувствовал.
Для таких, как эти двое, я не личность. Не отдельно взятый человек со своими желаниями, надеждами и устремлениями, а просто цепочки ДНК. Набор цифр и букв, биологических маркеров.