Дело пахло жареным, и я понял это еще из разговора с Джинхёком. Одинокий мальчишка обнаружен на берегу Хвангапура, бормочущий какую-то нелепицу о десятках похищенных детей, бесчеловечных опытах над собой и остальными сиротами, а что самое главное — о добром дяденьке по имени Хакамада Инхо. Дяденьке, спасшем их из лап похитителей и теперь угодившем в них сам.
Хотя бы одним глазком взглянуть на этого мальчишку, и я обязательно вспомню его. Вспомню одного из множества других сирот, которых приютил мой давний приятель на свою беду.
Говорил же. Говорил же ему, чтобы не делал глупостей. Не шел на неоправданный риск, но у него на всё была собственная точка зрения. Инхо, черт бы тебя побрал…
— Господин Валкер? — окликнул меня мужчина лет сорока в форме.
В глаза бросалась его кудрявая шевелюра, а также легкая трехдневная щетина. Лейтенант всё-таки, а на барбершопы у, действительно, занятых людей времени не находится.
— Мне нужно к мальчику, — повторил я ему тоже, о чем ранее сообщил девушке-офицеру. — К беспризорнику или называйте его как хотите. Вы уже и так поняли, о ком я.
— На каком основании? — упер мужчина руки в бока.
— Я друг его опекуна — Хакамады Инхо. Мальчишка признает меня. Просто дайте его увидеть.
— В данный момент выполнить вашу просьбу я, к сожалению, не могу, — при этом ни капли сожаления на его лице не отразилось. Ублюдок… — Мальчик сейчас в комнате для допроса.
— Вы допрашиваете его? Семилетнего ребенка? — скривился я.
— Мы берем показания, — ничуть не смутился мужчина от моего тона. — Это другое. Если он в самом деле стал свидетелем похищения, то эта информация…
— … эта информация не даст вам ничего, если вы не получите ее в полном объеме, — сделал я несколько шагов в сторону полицейского, остановившись напротив него и с прищуром изучая безучастную физиономию. — Я вам нужен. А мне нужен этот мальчик, пока вы его окончательно не сломали.
Некоторое время мы еще играли с лейтенантом Бэком в гляделки. Никому из нас не хотелось уступать своему оппоненту, а тем временем интуиция больно прострелила мне затылок. Знакомое чувство расползлось по всему телу от макушки до пят. И никому я не доверял настолько слепо, как этому самому чувству.
Продолжу в том же темпе — опоздаю. Сколько еще времени у меня осталось в запасе?..
— Лейтенант Кён Джинхёк, — раздался за моей спиной зычный голос детектива, — первая опергруппа по тяжким преступлениям, центральный округ города Хвангапур.
Эх, еще никогда раньше я не был настолько сильно рад видеть Джинхёка, как в этот самый момент. Буквально гора с плеч.
— Господин Валкер со мной, — продолжил детектив, поравнявшись со мной и едва ли носом тыча полицейского в свое удостоверение. — Всё в порядке, лейтенант Бэк, и к допросу мы готовы приступить лично. Прямо сейчас.
— Я всё еще не понимаю, зачем сюда направили полицию Хвангапура, если мальчишку нашли совсем недалеко отсюда.
— Дело, к которому он имеет прямое отношение, находится под юрисдикцией моего отдела, — спокойно отчеканил Джинхёк. — Так что сами понимаете…
Мы с ним переглянулись. Мужчина будто бы молча спрашивал у меня, сколько времени у нас есть до того, как мы лишимся бесценного свидетеля, а я не знал, что ему ответить. Зависит от того, когда паренек последний раз получал дозу сыворотки. Не так уж и много нам повезло унести из той лаборатории, так что…
— Тогда следуйте за мной, лейтенант Кён, — явно остался недоволен его ответом полицейский и тем не менее жестом указал идти за ним дальше по коридору.
По пути в допросную ни я, ни Джинхёк не издали ни звука. Каждый из нас был погружен в свои мысли, в отличие от ворчащего впереди нас мужчины. Слова разобрать я не мог, но общий посыл понял — как только подворачивается более-менее серьезное дело, то полиция города Хвангапур тут же заявляет на него свои права, оставляя местные участки ни с чем.
Когда прошли в комнату, оказались по ту сторону темного стекла от допрашиваемого. С нашей стороны мальчишку, сгорбившегося за столом по центру, было видно прекрасно, с его же — он мог увидеть в зеркале всего лишь собственное отражение. Здесь же располагалась необходимая для ведения допросов аппаратура и письменный стол с уже включенным компьютером.
По-видимому, никто не удосужился оказать мальчику первую помощь. Волосы его напоминали воронье гнездо, на лице виднелись кровоподтеки, а на влажной до сих пор одежде — порезы и пятна смешанной с кровью грязи. Ничего не осталось от улыбчивого мальчугана в чистой рубашечке и шортиках, каким я его запомнил во время последнего и единственного визита в дом Инхо.