— А-а-а!..
— Сказал же — перестань!
— А-а-а-а-а!..
Настроение сегодня у сына профессора Волкова было самым что ни на есть отвратительным. Мало того, что с этой девчонкой заставили нянчиться, так еще и поход в парк развлечений в очередной раз отложили из-за неотложных дел отца.
Что может быть важнее парка развлечений⁈ Если Алексей когда-нибудь станет таким же скучным взрослым, с утра до ночи пропадающим в своем кабинете и перебирающим бумажки, то он вообще отказывается расти…
Это воспоминание стало первым, что вернулось ко мне после ночи, проведенной в особняке семьи Чен, и, привстав с кровати в гостевой спальне, я не удержался от усмешки. Какие же бывают дети все же…
В конечном итоге я стал тем самым скучным взрослым, которым ни в коем случае не хотел становиться, а в парке развлечений впервые оказался в компании Харин и ее друзей. И то в качестве телохранителя. Судьба — воистину интересная штука…
Но, справедливости ради, будучи еще несмышленым пятилетним ребенком, я понятия не имел, чем обернется моя дальнейшая жизнь. К числу чеболей Хвангапура я так и не примкнул, а желание посетить парк развлечений угасло, как только мне пришлось слишком уж резко повзрослеть.
Нет, как-то я упоминал в разговоре с Хоку свои детские мечты, но наставник быстро спустил меня с небес на землю. Сказал, что вся жизнь, по своей сути — карусель с ослабленными болтами. Спуститься с нее невозможно, и приходится чуть ли не двадцать четыре на семь сидеть на ней в напряжении и надеяться, что тебя не сбросит вниз. Тогда я не понял, что старик имеет в виду, но вот сейчас… На моей карусели болты ослабились сильнее некуда, и она уже трещала по швам.
Разговор с председателем мне сегодня предстоял серьезный. Снова придется работать дистанционно, пока Чхоль продолжает переманивать моих подчиненных на свою сторону. Но этот парень даже представить себе не мог, насколько я втайне завидовал ему. Если у него нет никаких проблем, помимо продвижения по карьерной лестнице, то он один из самых счастливых людей, которых я знаю.
Наскоро приняв душ, оделся и вышел из комнаты, всё еще не до конца осознавая произошедшие в моей жизни перемены.
Чен Джи-Хун вспомнил и принял меня, дал возможность примириться с Харин, а еще наше с Джинхёком расследование наконец-то могло сдвинуться с мертвой точки. Я не надеялся, что нам удастся переговорить с поставщиком на аукционе. Не надеялся, что слухи окажутся правдивы и что он вообще наберется смелости, чтобы посетить этот аукцион. Всегда нужно было иметь при себе запасной план. А еще лучше — запасной план для запасного плана. Так, без сомнений, еще надежнее.
Я спустился вниз, до сих пор чувствуя себя немного не в своей тарелке, и прошел в столовую, из которой уже доносились приятные ароматы свежеприготовленного завтрака. Горничные сервировали стол к приходу семьи, а вот самих хозяев видно еще не было.
Неужели я проснулся первым? Даже предварительно не заведя будильник, чисто по привычке…
Стоило мне переступить порог столовой, работницы особняка, все как одна, удивленно уставились на меня. Видимо, о гостях их не предупредили, и видеть в этих стенах чужого человека, причем настолько рано, было для них крайне редким явлением.
— Я подожду, — первым нарушил я воцарившееся между нами молчание и, развернувшись, направился в гостиную.
Такую же пустую с раннего утра, но уютную и залитую солнцем, лучи которого проникали сюда сквозь высокие панорамные окна.
Прошелся по ней со сложенными за спиной руками, и ноги сами привели меня к книжному шкафу. Вернее, к шахматной доске, лежащей поверх книг на одной из полок.
Председатель, кажется, говорил, что эта доска досталась ему в подарок от моего отца. Интересный выбор для подарка, и я никогда не видел, чтобы отец сам когда-либо играл в шахматы. Он в принципе почти всё время проводил наедине со своими исследованиями. При таком образе жизни времени на развлечения у него попросту не оставалось.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что в гостиной я всё еще один, взял доску в руки и внимательно осмотрел со всех сторон.
Глупо было бы предполагать, что он оставил на ней какие-нибудь пометки и подсказки, которые помогли бы нам в текущем расследовании. В конце концов, профессор Волков в тот период своей жизни вряд ли догадывался о предателе. О человеке, похитившем из-под самого носа выведенные им формулы. Мне теперь кажется, что он вообще вряд ли такое предполагал в своем высокомерии.