— Осталось совсем немного. Я ведь почти достиг финишной черты! — продолжал я спорить с юным собой, пока пламя охватывало всё новые и новые этажи.
Снова визг шин, теперь уже в другой части города. И пусть я находился далеко от эпицентра аварии, я слышал ее настолько хорошо, будто она произошла на моих глазах.
— Если не перестанешь сопротивляться, разрушишь всё и здесь, — философски заключил мальчик. — Олицетворение твоего покоя… Ты сожжешь этот город дотла.
— Мне нравится этот мир, — проследил я взглядом летящий по небу самолет. Слишком низко. Настолько, что пилот не справился с управлением и с оглушительным взрывом врезался в одну из высоток. — Нравится и одновременно ненавистен. Если я останусь тут в тишине и покое, что будет с настоящим? Отец ни за что не допустил бы этой мерзкой генетической революции. Чтобы любой желающий мог получить свою дозу сыворотки, а потом работать как не в себя, чтобы приобрести следующую? Или умереть в муках, не достав ее. Личная армия модификантов обеспечит безопасность Хэвона, а Харин… Что будет с Харин⁈
— Ты никогда ни к кому не привязывался, чтобы не забивать себе голову беспокойством о ком-то еще, — напомнил мне юный я. — Чтобы в случае чего уйти, ни о чем и ни о ком не жалея. Тогда зачем же решил изменить себе?
В другой части города началась перестрелка. Я слышал, как пули врезаются в окна и разбивают их вдребезги. Как тела попавших под руку людей с глухим шумом падают на землю. Еще одна патрульная машина выехала на вызов. Нет, две или три.
— Потому что в одиночестве нет ничего привлекательного, — с поразительным спокойствием заявил я самому себе. — Чтобы жаждать жизни, у тебя должно быть то, что ты боишься потерять. Раньше я думал, что ни смерть, ни вечное забвение не страшат меня. Что я готов к ним в любой момент, если что-то пойдет не по плану, но сейчас… сейчас я меньше всего хотел бы остаться здесь навсегда.
— Ты молодец, — прикоснулись к моему левому плечу, и я повернул голову к улыбчивому лицу Харин. — Я всегда знала, что ты сделаешь правильный выбор. Нужно продолжать бороться, несмотря ни на что, Алекс.
Уголки моих губ дрогнули и приподнялись.
— Ты ведь Алекс Валкер — мой любимый спецагент, который в лепешку расшибется, но добьется своего, — приобняла меня девушка за шею и зарылась носом в мои волосы. — Ни капли в тебе не сомневалась.
— Лучше проваливай отсюда, — проворчал юный я, с укором наблюдая за попытками Харин вернуть мне надежду и волю к жизни. — Ты нам не нужна. Нам никто не нужен.
— Вот же маленький грубиян, — буркнула девушка под нос.
— Мы всегда были сами по себе, — едко продолжил мальчишка. — А в детстве пережили такое, что тебе и не снилось. Такой конец закономерен. Просто оставь нас в покое и проваливай к своему безумному папаше, где тебе самое место. А-а-ай! — воскликнул ребенок, когда взявшаяся из ниоткуда Джина больно оттянула ему ухо. — Ты чего творишь⁈
— Воспитываю наглого эгоиста — вот что! — гаркнула сестрица и потянула еще сильнее. — Сейчас еще и рот с мылом почищу, чтобы неповадно было. У Алекса и своя голова на плечах, между прочим, имеется, и нечего ему тут зубы заговаривать! Я бы ни за что не хотела оставаться в вечном забвении. Это ведь жесть как скучно!
Ночной Хвангапур тем временем разрушался прямо на глазах. Разросшееся пламя поглощало небоскребы, а брызги стекол и обломков орошали улицы, провоцируя всё больше аварий. Полицейская сирена теперь звучала из каждого квартала, а крики и визги людей слились в единую безобразную какофонию.
— Мы поклялись закончить это вместе, — присел Джинхёк на край крыши по левую руку от меня. — И пока ты сидишь здесь, все зверства Хэвона ложатся на мои плечи. Даже для такого славного детектива, как это, это слишком тяжкая ноша, не находишь?
— Пожалуй, — согласился я теперь уже с ним, а мальчишка яростно замотал головой.
— Ты с самого начала хотел, чтобы все лавры достались тебе! — запричитал юный я, сжимая кулачки. — Удобно было использовать нас, да, а потом раскрыть несколько архивных дел разом и уйти в закат, получив повышение⁈
— Повышение — это, конечно, хорошо, но дружба для меня имеет не меньшее значение, — спокойно отреагировал детектив на выпад мальчишки. — Да ты и сам сказал, что не имеешь ничего против наших с Джиной отношений. Значит, мы не просто друзья. Мы почти семья.