Бегу переодеваться. Как раз пробки должны стать поменьше. Но стоит мне, в который раз остаться без бюстгальтера, рядом звучит насмешливое:
— Какие, однако интересные у тебя кулинарные курсы. Куриные грудки, увенчанные крупными вишенками.
Застываю спиной к нему, но вижу отражение в зеркале над гримерными столиком. Руки сзади, пытаются застегнуть бюстгальтер. Дыхание перехватывает вы груди, завязывается тугой узел от одного касания Мирона к моей спине. Хочется кричать "не трогай"! Но не успеваю, потому что он уже помог застегнуть мне бюстгальтер и отстранился.
Очень плохо, так хотелось высказать ему все. Но нельзя. Спокойно, Саша. Девушкам драться не положено, хотя очень хочется ударить затылком в нос этого спеца по бюстгальтерам.
Щека под его проницательным взглядом горит, горло стягивает жгутом. Я даже смотреть на него не собираюсь. Он прошлое. Он никто для меня.
— А почему жених не знает про твой успех в модельной карьере? – Успех, то же мне. Пара показов. Несколько месяцев. И это вообще не его дело!
— Не твое собачье дело, — огрызаюсь, максимально быстро натягиваю широкие джинсы, белые кеды и короткую футболку. Правда, теперь я жалею, что надела ее. Даже полоска кожи пылает под его не прекращающим жечь взглядом.
— Мне кажется, неправильно обманывать любимого. Давай мы ему прямо сейчас позвоним и скажем правду? – хватает телефон, оставленный на стуле. За что тут же получает по голени. Его вскрик настолько меня удовлетворяет, что я прикусываю губу. Но тут же хмурюсь.
Та-ак… Я же была спокойна. Какого хрена я творю? Но телефон отбираю, пока он прыгает на одной ноге и иду на выход. Подальше от него. Подальше от столь бурных эмоций.
— Саша, — догоняет меня Мирон. Больно хватает за локоть и отводит в сторону. Но я все равно спиной стою. Я не буду на него смотреть. Вид светлых фирменных кроссовок меня вполне устраивает. И мне плевать, что Мирон постригся и даже сумел купить себе одеколон. Мне плевать, я же замуж выхожу. Скоро...
— Что ты от меня хочешь? Тебе мало девок, которые готовы из трусов выпрыгнуть ради тебя.
— Не льсти себе. Мне нужны только твои профессиональные качества.
— Какие качества? Ты что несешь? – так и не поднимаю взгляд, но Мирон не дает мне больше его прятать. Дергает на себе за подбородок, оставляя клеймо пальцами и шипит прямо в лицо, пока я проваливаюсь в темные глаза и глубокий омут воспоминаний. Но сеанс короткого гипноза прерывает грубое: – Тебя выбрали моделью для рекламной компании. Так что надеюсь ты своими нелепыми обидами не испортишь нам работу?
Моргаю пару раз, а потом вырываюсь из захвата, чтобы развернуться и ответить. Не важно, что участвовать я не смогу. Пусть утрется моим безразличием.
— Нет обиды. Обижаются только на тех, кто что-то значит. А ты для меня никто.
Глава 5. Сашка
— Ты меня подвезешь? — спрашивает в который раз Эля, пока я пытаюсь справиться с гулом в ушах. Мирон… Его машина. Все такая же, как год назад. ДолбаннГосподи, ну зачем ты вернулся? Что тебе нужно? — Саша! Ты меня слышишь?
— Слышу, — отмахиваюсь, потому что в голове продолжают звучать другие слова. Меня выбрали? И что мне с этим делать? И почему об этом мне Мирон сообщил, а не Джулиан? Неужели придется отказываться от такой возможности? Потом вспоминаю о вопросе Эли и предупреждаю. — В окно не высовываться и песни не горланить. Мы в прошлый раз чуть в аварию не попали.
— А, по-моему, было весело. Ты просто зануда, — добавляет она, и я вздыхаю.
Хочется ответить грубо, но ведь она права. Строгие правила, которых я привыкла придерживаться за этот год порой и саму душат, но так лучше. Так я буду уверена, что каждый мой поступок правильный и не причинит никому боль.
Например, я не одеваю вещей короче колена, а юбки ношу только при Алексе. На показе не считается, все-таки эту сторону жизни я стараюсь скрывать. Еще я вожу по правилам и никогда не превышаю допустимую скорость. И не потому что Мирон гонял, как оголтелый, а я кайфовала, когда ехала с ним или за ним на мотоцикле. Просто потому что так я точно больше не разочарую своего жениха, как однажды уже случилось.
— Зануда. — Мне остается только пожать плечами, признавая неизбежное. — Но меня все устраивает.
— Боже, как он хорош, — слышу задуваемое сентябрьским ветром на улице восхищение и машинально скашиваю взгляд. Мог бы уехать уже, а не маячить здесь, сверкая белозубой улыбкой. Мог бы уехать и не демонстрировать забитые рисунками по локоть руки. И когда успел? А главное набил ли то, о чем мечтал год назад. Мустанга, который несется сквозь ветер и огонь.