*
Тим изменился – Алиса заметила это сразу, как только его увидела. Рана затянулась, но он по-прежнему был одет в окровавленные вещи: рубашку, пиджак. А еще он стал спокойнее. Из глубины глаз пропала тревога, которую раньше она и не видела, но чувствовала.
Марта не вышла попрощаться, зато хмурый и сонный Детектив, вернувшийся на рассвете – она слышала его тяжелые шаги, – вывел их на площадь и скрылся в тумане. Было прохладно. С крыш капало: ночью прошёл дождь. В темных лужах плавали облака, но небо рассмотреть по-прежнему не удавалось.
Тим рассказал ей все, теперь Алиса шла рядом с ним и пыталась выстроить из этих странных историй одну, но все объясняющую.
Город Теней – нейтральный, но все-таки пугающий. Он дает приют всем, кто нуждается в убежище, но полагаться на доброту его обитателей не стоит. Здесь живет всякое.
Проводник, Детектив, Марта – такие же, как и их Город. То ли с самого начала они были такими же бесстрастными, то ли изменились под влиянием тумана и времени.
Оборотни, мертвецы, прочие мерзопакостные твари – тут они чувствуют себя вольготно, но неизвестно, как сам Город относится к ним. Алисе казалось, что он живой, что он не просто город, навеки потерявшийся в тумане, а живое создание – с сознанием, мыслями и чувствами.
И она молила это создание: «Пожалуйста, верни нас домой! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»
— Не бойся, я найду дорогу, — вдруг сказал Тим.
Она помолчала, а потом, приноровившись к его быстрой стремительной походке, взяла его за руку. Тим удивленно посмотрел на нее и улыбнулся. Дальше они пошли, держась за руки.
Улочка сменялась улочкой, а они все искали. Алиса подумывала уже уговорить Тима попытаться войти в туман, но тут захлопали крылья и небо потемнело.
— Что это?
С неба спускались огромные птицы. Или нет, не птицы… То были ужасные, жуткие существа с клыкастыми харями, звериными поджарыми телами и огромными крыльями. У некоторых из них крылья сияли холодным металлическим блеском: лиловым, синим, фиолетовым. Иные щеголяли перьевыми пелеринами, наросшими на плечах. Еще одни распахивали голые кожистые крылья, похожие на крылья летучих мышей.
— Горгульи.
Тим напрягся всем телом – Алиса так и не отпустила его руки, потому чувствовала, как он дрожит.
Чудовища заклекотали, окружили их, звеня металлом. Алиса не заметила, кто из них первым ударил Тима, но успела подхватить его обмякшее тело. Затем кто-то сильно приложил ее по голове, так что она потеряла сознание.
— …братец Жак, братец Жак… Дин, дин, дон, — выводил чей-то хриплый голос детскую песенку.
Алиса пошевелилась. Жуткие горгульи ее не связали: то ли когти мешали, то ли она переоценила их способности, приняв безмозглых чудищ за разумных.
Она лежала в огромном гнезде: стенки его были свиты из деревянных щепок, лозы, останков мебели, а дно выстлали пухом и лохмотьями одежды. Тим скорчился рядом, а поодаль возвышались три крапчатых яйца – кожистые, пульсирующие, неприятно поразившие Алису размерами.
— Братец Жак, братец Жак…
Алиса попробовала встать и закачалась на мягком дне. Стенки гнезда доставали ей почти до плеч, но она смогла выглянуть наружу. Они находились на крыше какого-то здания, самого высокого, если судить по отсутствию соседей. На карнизах безмолвными стражами сидели горгульи. Неподалеку от гнезда распростерлось окровавленное тело: кажется, мерзкие твари разодрали ему живот, потому что воняло неимоверно. Алису замутило и она опустилась в мягкое теплое гнездо.
— Тим, — шепнула она. — Ну же, Тим!
Он застонал и открыл мутные глаза. Приподнялся на локте и тут же снова упал на спину.
— Лежи и не шевелись, я сейчас вернусь.
Стенки оказались крепче, чем казались, и она смогла перелезть через них, призвав на помощь все свои силы и воспоминания о детских шалостях. Вот и пригодились походы в соседский сад за яблоками. Юбка зацепилась за какую-то деревяшку, и Алиса рванула ее, наплевав на свой вид. Лишь бы убраться отсюда!
Треск разорвавшейся ткани не потревожил горгулий, но привлёк кое-кого другого. Окровавленный человек, которого она считала мертвым, открыл глаза – два белых пятна на алом – и сказал:
— Алиса. Альберт. Ты назовешь сына Александром?
Голос принадлежал тому, кто раньше напевал песенку. И угрожал ее убить. Алиса узнала в нем полисмена, но не испугалась и даже не разозлилась – ей стало жаль этого израненного человека, но она ничем не могла помочь.
Она обогнула его, стараясь не вступить в кровь, и направилась к ранее скрытому гнездом краю крыши. Там виднелась лестница, а еще клубы тумана. Алиса медленно подобралась к мареву, в котором вспыхивали искорки, и вытянула руку вперед. Перед ее ладонью туман отступил, и она увидела в просвете кусочек улицы. А еще конную пролетку, ноги, обутые в модные ботинки, равнодушного пса и мусорную урну, на которой было выбито название города. Дом!
От облегчения проступили слезы: наконец-то они смогут уйти отсюда, вернуться домой. Алиса, презрев опасность, побежала обратно к гнезду, но, видимо, вспугнула кого-то из горгулий. Небольшое чудище – едва ли выше ее самой, хлопая крыльями, упало перед ней и вцепилось необычайно острыми когтями в плечи. Она ахнула от неожиданности и боли, пнула горгулью и, вырвавшись из хватки, побежала к гнезду.
— Тим! Тим!
В спину толкнули: Алиса упала на руки, ладони обожгло. Крупная лапа перевернула ее на спину, и она зажмурилась, отворачивая лицо от нависшей над ней пасти.