— Вам попался интересный товар, господин Якуб, — она вернула листок с характеристиками работорговцу.
— Правильно, не тратьте свое время, здесь нужного вам товара нет, — уверенно заявил я.
— И что мне, по-твоему, нужно? — Спокойно на первый взгляд спросила скрывающаяся под плащом рептилия. Но вот от ее души в мою сторону устремился шип. За всеми своими приключениями я уже и подзабыл, что влиятельные мира сего обладают продвинутой силой душ и не брезгуют пускать ее в ход.
Мне пришлось встретить эту атаку встречным шипом. Без физического контакта мои возможности были весьма ограничены, а противник мог спокойно атаковать на расстоянии. Два шипа столкнулись, и началось противостояние, в котором мне не суждено было выиграть.
— Оловянный солдатик — тот, кто обладает достаточной живучестью, чтобы провести разведку очень опасного места, — тяжело произнес я, пока шла борьба душ, а полоска концентрации стремительно подбиралась к нулю.
— Ксссаа, — неопределенно выдала госпожа. После чего ее шип вдруг преобразовался в нечто текущее, в мгновение ока покрывшее мою колючую душу. Невыразимое словами давление обрушилось на все мое существо. Из носа потекла кровь, а перед глазами все поплыло. Шкала здоровья начала пустеть.
Работорговец обеспокоенно дрожал в стороне и не смел вмешиваться в поединок душ. Остальные рабы и вовсе не понимали, что происходит.
Чужая воля пыталась смять, скомкать мою душу. Но я держался и готовил контратаку. Последние несколько шипов, пробили тугую оболочку и тонкими ломаными линиями устремились к вражеской душе. Однако пленка, сдавливающая мою душу, вдруг стала неимоверно прочной, непроницаемой. Моя последняя атака истаяла в воздухе. Глаза ослепли, уши оглохли. Тело полностью лишилось всех пяти чувств. Жуткое ощущение, будто оказался в безграничной пустоте.
Однако данное состояние продлилось недолго. До того как здоровье просело ниже пятидесяти единиц, вражеский щуп отступил. Пустота утонула в богатых ощущениях окружающего пространства. Запахи, звуки, цвета, температура, текстура поверхностей, боль.
Я обнаружил себя опустившимся на одно колено. Руки сжимали решетку, не позволяя упасть. Под ногами натекла целая лужа крови. Ощущения были такие, словно меня переехал трактор, причем не фигурально. Однако странное чувство, словно гордость из другой жизни, не позволяло признать поражение, даже если разница в уровнях слишком велика.
— Не упал, — сквозь зубы прошипел я.
— Действительно зверь, — с легким отвращением произнесла неизвестная госпожа, потом, как ни в чем не бывало, повернулась к трясущемуся от страха работорговцу. — В конце декады ведь будут бои? Хочу видеть этого тролля на арене.
— Всенепременно госпожа! Как прикажете госпожа! — Мгновенно заверил ее толстяк, заливаясь потом.
— И приведите его в порядок, а то щуплый какой-то, — напоследок бросила она, удаляясь в сопровождении слуг.
— Обязательно госпожа! — Пообещал работорговец, смахивая пот платком.
Я же позволил себе опуститься на пол клетки. Никаких сил попросту не осталось.
Глава 28. Хлеба и зрелищ!
После той злополучной встречи я отходил дня два. Лучше бы мне дали тогда помереть, а не лечили в самый последний момент. Но были и плюсы. Уж не знаю, каким влиянием располагала та знатная ящерица в белом плаще, но ее пожелания исполнялись беспрекословно.
Надзиратель теперь исправно три раза в день приносил мне приличную порцию вареного риса с кусками жареного мяса, после чего пристально следил, пока я не съем все до последней крошки. А под конец дня сам Якуб — наш главный рабовладелец, лично проверял состояние раба.
Странная ситуация ничего не скажешь.
О так называемых боях, куда меня должны отправить в конце декады пришлось узнавать у тощего археолога. Он на пару с бандитом завидовали такому обильному питанию, но при этом отнюдь не радовались перспективе попасть на бои.
— Бои проводятся два раза в месяц на большой арене, — объяснял археолог. — Туда отправляют рабов, которых никто не хочет покупать. Правило только одно — никакой магии. Все бои до смерти, а главный приз свобода.
— Только эту свободу никто за последние три года не получал! — Влез в разговор бандит. — Нужно одолеть всех, включая чемпиона, только тогда получишь свободу. Таким как мы там ловить нечего. Поэтому лучше попасть к настоящему тирану, чем сдохнуть как собака на потеху публике.
— Это так, рабы обычно сражаются там до окончательной смерти. Говорят, можно продержаться пару сезонов, если на тебя не использует в качестве манекена элита, — печально произнес археолог.