Николай II Романов подпись
Таким образом учиться и учиться хорошо становится очень и очень выгодно. Конечно, если брать в расчёт только потомственных дворян записанных в Столбовую Книгу, то для них подобный бонус абсолютно никчёмен, а вот много большее по числу городское и сельское население получало вероятность дослужиться до личного дворянства, сохранив свою молодость.
***
Вена
Агент Российской империи медленно шёл вдоль узкой улицы, левая рука у него висела плетью, кое-как перевязанная обрывком рукава рубахи. Пошатываясь от кровопотери мужчина остановился, оперевшись об стену и в этот момент его окликнули обитатели местных трущоб. Голова у агента слишком кружилась и он не рискнул резко разворачиваться с оружием, которое прятал в уцелевшем рукаве.
Что именно говорило отребье ничуть не интересовало его и по этому он даже не пытался вслушиваться, а лишь улавливал интонации и дожидался когда они решатся сократить дистанцию, накачивая себя угрозами и «праведным возмущением» от вторгшегося на их территорию и не выказавшего уважения держателям этих улиц. Когда звук шагов уголовников стал достаточно громок мужчина медленно повернул голову в их направлении и отняв от стены руку сбросил со скрытых креплений в ладонь свой специально изготовленный для агентов небольшой пистолет, который он взял сегодня из тайника только поддавшись внезапному порыву.
До бандитов оставалось буквально пара метров, когда пистолет зажатый в правой руке агента поднялся на уровень груди и начал выплёвывать свинцовые подарки мелкого калибра.
Бах бах бах
Три быстрых выстрела и чуть изогнувшись агент ловит в прицел голову последнего «владельца территории»
Бах
Маленькое отверстие в черепной коробке и убитый уголовник присоединяется к прочим своим собратьям, так ничего и не успев понять.
— Ха! Тихая гавань, черт меня побери! — Это восклицание касалось не только что случившегося смертоубийства, а тех планов на тихое времяпрепровождение, что у этого мужчины были при выборе места прохождения службы.
Мужчина постоял некоторое время, пытаясь заметить кого — нибудь, кто мог попытаться что-то изобразить или поднять лишний шум, но всё что он смог обнаружить это пару брошенных ботинок невзрачного вида.
— Значит не показалось, их было пятеро.
Очевидно пятый был или главарём или находился на стрёме предупреждая основную группу. Снятые ботинки ещё хранили тепло ног своего владельца, но тот оставил их без малейшего раздумья, когда интуиция подсказала ему, что надо немедленно бросить всё и бежать. Ботинки были довольно неплохими для местного жителя, но у них было одно неприятное свойство: они шумели при ходьбе сильно больше, чем голые ноги и это могло вызвать избыточное внимание подельников и этого опасного франта, которого они хотели ограбить. Так что последний преступник просто остановился и сняв ботинки немедленно устремился к выходу из этого смертельно опасного переулка.
***
Через полчаса агент с трудом выбрался из телеги на которой его привезли к пристани, где его уже ждали на паровом катере контрабандисты, промышлявшие не только доставкой безпошленных товаров, но и более тёмными делами.
Пошатываясь от слабости Зальцесс двинулся было к ждавшим его людям, но пройдя несколько шагов остановился и повернулся к подвёзшему его человеку.
— Не советую сообщать кому быто ни было, что вы меня сюда доставили, ничего хорошего это вам не даст. — Неслушая заверений, что ничего такого он не планирует Зальцесс отвернулся от жадного до денег и пошёл дальше.
…
— Тьфу! Грозить он мне ещё будет! — Как только катер удалился на заметное растояние Шульцас поспешил к известному ему полуоффициальному агенту полиции, чтобы успеть получить пару монет за своевременный и «правильный донос», в котором не будет ничего лишнего, до того как кто — нибудь доложит, что это он сам лично довёз этого типа до пристани.
***
Вена, портовые трущобы
Крепкого сложения святой отец стоял рядом с телами лежащих вповалку бандитов в компании человека которого и искал жадный до денег проходимец родом из Вильны, сейчас почтительно дожидавшийся на некотором расстоянии пока господин сыскарь и падре ведут беседу.