Переодевшись и оценив внешний вид, друг друга, они не удержались и накинулись друг на друга с поцелуями. Впервые они чувствовали себя такими свободными, и желание завалиться на мягкий мох подкашивало их коленки. Имос остановился первым:
— Потом! — еще раз лизнув губы Стеши, сказал он, — А то мы будем заниматься этим до самого вечера. Девушка вернулась к парастеку и посмотрела компьютерную карту, чему соответствуют координаты этого места.
— Там за деревьями, когда-то был небольшой город, — она показала рукой в нужном направлении, куда уводила от парадрома еле заметная, заросшая тропка, — судя по карте до него не больше пятиста метров.
— Пойдем, — протянул ей руку Имос. — Но я так и не знаю, зачем мы здесь.
— Ты знаешь, что такое брак?
Имос сжал зубы так, что они заскрипели, остановился и ударил кулаком по стволу дерева:
— Я знаю, что такое брак. Это, — гнев кипел в нем, как магма в жерле вулкана, — это сортировка рабов. Каждый год самых слабых или покалеченных уничтожали. — Губы Стеши задрожали:
— Как? Это же люди!
— Мы не люди. Мы рабы! Нас никто никогда не лечил. Когда ты мазала мне плечо, помнишь? Это было впервые.
— Бедные! — Стеша уткнулась ему в грудь.
— Я тоже был в партии брака. Одна надзирательница рассекла мне голову за непослушание, когда мне было девятнадцать. Они решили, что это снизит мою стоимость, но потом, единственному из всех, перестали стричь волосы, что бы скрыть шрам и оставили в школе.
— Как же ты должен их ненавидеть!
— Я их презираю. Теперь. Раньше мне было все равно. — Он сжал ее ладонь, поцеловал пальчики и повел дальше по все четче заметной тропе.
— На табло было написано "Брак", и я ввела эти координаты. — Имос на секунду притормозил. — Чушь, я точно знаю, что их никуда не увозили. Они мертвы.
Перепрыгнув небольшой ручей, они поднялись на заросший ежевичником холм и остановились на его вершине. У подножья расстилался городок, даже скорее большая деревня. На окраинах стояли развалины прежних строений: Стеша увидела ржавые покосившиеся вышки связи, трубы какой-то фабрики, собранные в кучи останки электромобилей, вдалеке даже стоял железнодорожный состав, совершенно заросший кустарником. А в центре, вокруг какой-то огромной, стоящей на столбах железной воронки, расположились маленькие домики, которых было не меньше сотни, были разбиты огороды, лаяли собаки и ходили люди.
Молодые люди переглянулись, взялись за руки и уверенно зашагали вниз по склону холма. Прятаться им не хотелось: здесь, в деревне изгоев, им вряд ли грозила опасность. Правда оружие было наготове, вероятность вляпаться в патовую ситуацию оставалась. Под уклон шли довольно быстро, и через каких- то пять минут оказались у крайнего дома. Строение это, как и все вокруг, отдаленно напоминало дом Адины, в котором жила Стеша. Оно было поменьше и явно давно не ремонтировалось. Домики были окружены невысокими заборами, сплетенными из ивняка, а за ними прямыми полосками лежали грядки с молодеющей зеленью и рассадой.
Имос шел вдоль забора, заглядывая во дворики и, как профессионал, восхищался отличными продуктами. Стеша была более сдержана, внимательно смотрела по сторонам, надеясь и боясь одновременно, увидеть жителей этой деревни. В некоторых дворах на привязи сидели разномастные собаки и злобно лаяли на пришельцев, однако людей нигде не было.
Улица привела к площади, над которой возвышалась та самая странная воронка, которую они рассматривали с холма. Парень и девушка замерли перед этим странным сооружением и, обсуждая ее размеры, делали предположения о его назначении.
— Я такого никогда не видел, — задрав голову вверх, сказал Имос.
— Честно говоря, я тоже. Даже представить не могу, что бы это могло быть.
— Кто вы и что вам здесь нужно? — Стеша перестала дышать. Вопрос прозвучал по-русски.
Но не успела она повернуться, как Имос толкнул ее за свою спину, прикрыв от незнакомца, и вытащил капсОлет. Выглядывая из-за плеча парня, Стеша увидела женщину лет сорока-сорока пяти в платье из хорошей хлопковой ткани, в невысоких мягких сапожках из меха и легкой косынкой на голове. Но самое потрясающим была не одежда, а ее лицо: большие голубые глаза в окружении длинных ресниц, пухлые губы, ровный нос, и еще, под платьем четко просматривались нескромные округлые формы. Имос опустил капсОлет: женщина была одна и не представляла опасности. Она бросила взгляд на Стешу и удивленно уставилась на парня. Осмотрев его снизу вверх, незнакомка остановила взгляд на лице Имоса, и почти минуту наклонив голову, рассматривала его, не отводя глаз.