- Только дотронься до меня хотя бы пальцем, - вернул я ее слова.
- Убьешь? – спросила она у моего отражения в зеркале.
- Ты знаешь, что я сделаю.
Ее глаза распахнулись от неожиданности, а дыхание обжигало мою кожу. Я резко развернулся и оказался от нее настолько близко, что чувствовал тепло ее тела и аромат своего геля для душа.
- Даш! Я хочу тебя, - выдохнул последний воздух из легких. Одной рукой прижал ее к себе, показывая свое желание.
Ее дыхание стало рваным.
Она подняла глаза, и я увидел в ее глазах такой же огонь, какой полыхал внутри меня.
Ответить она ничего не успела. Вернулся Виталий Андреевич, и Даша, как ужаленная отскочила от меня.
Даша села на тахту напротив, упершись локтями в колени и положив голову на ладони. Она смотрела куда угодно, но только не на меня.
Настала моя очередь занять ее место на стуле.
Я отвернулся. Не хотел видеть ее глаза, потому что боялся, что наброшусь на нее, и даже Виталий Андреевич не поможет.
Как только доктор приступил к своим обязанностям, меня тут же отпустило. Боль была адская.
- Пара осколков. Раны глубокие. Нужно накладывать швы, - сразу предупредил доктор. – Что же вы, голубчик, так неаккуратно обращались со стеклом?
- Да вот опыта мало, - парировал я. А сам стискивал зубы. Если бы не Даша, я бы, наверное, заорал. Но я вроде как мужик.
А потом боль резко пропала.
- Обезболивающее, - пояснил Виталий Андреевич.
Дальше работали в тишине. Виталий Андреевич доставал осколки, и клал их на блюдце. Они издавали соответствующий звон и являлись единственными нарушителями тишины. Потом доктор обрабатывал раны и накладывал швы.
- Ну, вот и все! Жить будете, Максим Владимирович. Швы снимать не надо, рассосутся сами.
- Спасибо, док!
- Берегите себя! – пожелал Виталий Андреевич и принялся собирать свой чемоданчик.
Я оглянулся на свою гостью.
Даша мирно спала, натянув на себя край мехового пледа, который накрывал тахту. На лице было спокойствие. Все лицо разгладилось, и выглядела Даша сейчас лет на шестнадцать. Хотя она и до этого не особо тянула на свои двадцать. Идеальной формы губы были чуть открыты, а длинные ресницы немного подрагивали.
Проводив врача, я вернулся в гостиную. Выключил свет. В комнате снова наступил полумрак. Свет лишь падал с улицы. За окном кружился снег. Четыре утра. Я снова посмотрел на Дашу. Она так органично вписывалась в интерьер, что мне казалась, будто она всегда была здесь. Тишина, спокойствие и уют. Мне так этого не хватало.
Я никогда не пускал девочек в свою комнату. Все они прошли через эту тахту. Ни одна из них не оставалась ночевать в моей квартире. Это был мой принцип.
А сегодня мне очень хотелось забрать Дашу в свою постель и проснуться завтра утром рядом с ней.
Такое желание у меня возникло впервые, но я очень боялся даже дотронуться до девушки, зная ее вспыльчивость в моем присутствии. Она же могла прямо сейчас уехать домой.
Я принял душ. Боль почти прошла, и таблетки, которые мне дал Виталий Андреевич, начали действовать. В сон клонило невыносимо.
Я взял еще одно одеяло и лег рядом со спящей красавицей.
Отказывать себе в желании о совместном пробуждении я не решился. Зная Дашу, утро обещало быть бодрым.
Глава 8
Полтора года назад
Даша
Мы все знали, что рецидив может случиться в любой день независимо от погоды, настроения и обстоятельств. Знали, но никто из нас не был готов к этому. Да и разве можно быть готовым к такому?
В тот день на кухне нашей квартиры наша семья вновь подверглась испытаниям судьбы. И только благодаря нашему папе ни мама, ни я не сломались. Мама обошлась небольшой истерикой, а я недолгими рыданиями.
Папа запретил быть нам слабыми. Ради Вики.
Папа давно было моим героем, но в тот день я готова была его боготворить.
Именно он поддерживал маму и заряжал ее своей энергией, именно он не давал нам расклеиться, именно он вселил в нас уверенность, что мы должны и сможем бороться за каждую минуту жизни нашего ангела. Кроме нас у нее никого не было.
Снова начались скитания по поликлиникам и больницам. Снова ряд анализов, которые напомнили Вике о предыдущей болезни. В этот раз младшая сестра не была такой послушной. Слезы, крики, истерики стали ежедневными и вошли в норму.
После сдачи анализов прогнозы врачей были не утешительными. Ранний рецидив, выживаемость после которого составляла всего около десяти процентов. Требовалась немедленная дорогостоящая трансплантация костного мозга.
В нашей стране такую операцию Вике сделать не могли. Вернее могли, но сроки, которые нам предложили нас не устраивали. У нас просто не было столько времени.