Разумеется, она никогда не думала, что окажется матерью-одиночкой, да еще и с близнецами, но так уж сложилась жизнь. Она часто воображала, что у них с Эриком будет четверо детей с разницей всего в два-три года, как они будут бегать по всему дому, смеяться, бороться и учиться горой стоять друг за друга. Будучи единственным ребенком, она была всего этого лишена. Она мечтала о том, как они будут собираться для игр по вечерам, а на Хэллоуин всей семьей нарядятся в монстров и пойдут по домам собирать сладости, как перед Рождеством весь дом будет переворачиваться с ног на голову, а затем все обязательно сложится как нельзя лучше. Когда родились близнецы, Сьюзен подумала: вот же удача, осталось всего двое! Но через какое-то время она выяснила, что Эрик изменяет ей со своей коллегой – совсем девочкой, только что выпустившейся из колледжа и искавшей способ побыстрее добиться повышения. Они разъехались. Вскоре Эрик подал на развод; ей он сказал, что разлюбил ее и больше не видит их общего будущего. Что она должна была ему на это ответить? Как могла убедить не делать этого? Неужели надо было умолять его остаться? К черту. Она собрала все бумаги, выиграла право оставить детей у себя и сообщила Эрику, что он может подтереться своими алиментами. Теперь она, измученная работой тридцативосьмилетняя женщина, не любимая ни одним существом младше семидесяти двух и старше пяти лет, сидела на собственной кухне и размышляла, какой непредсказуемой порой бывает жизнь – во всяком случае, ее собственная.
Из оставшейся у двери сумки послышался звонок мобильного телефона. Сьюзен соскочила со стула и поспешила в прихожую.
– Адлер слушает.
– Сьюзен, это Эмили Нестор, окружной судмедэксперт.
Сьюзен присела на лестничную площадку:
– Привет, Эмили. Что такое?
– Мы закончили вскрытие Аманды Брок. Я хотела сказать, что обнаружила некоторые… противоречия.
– Какие противоречия?
– Я все расскажу, когда ты вернешься в офис. Если в общих чертах, я нашла пару вещей, которые говорят о том, что это была не совсем авария.
– Например?
– Ну, во-первых, ее кровь свернулась и начала остывать еще до того, как машина столкнулась с землей.
Сьюзен поднялась и двинулась по направлению к гостиной:
– То есть она была мертва еще до того, как съехала с дороги?
– Похоже на то, – ответила Нестор. – В основании черепа покойной также имеется след от удара каким-то тупым предметом. Это могло случиться во время аварии – все-таки тело достаточно потрясло внутри машины, – но расположение этой раны не совсем соответствует остальным травмам, которые получила Аманда. Мне кажется, кто-то целенаправленно ударил ее – и добился желаемого. Время смерти наступило за час-полтора до падения машины, но Аманда чиста, ни наркотиков, ни алкоголя, за исключением пары бокалов шампанского, ни какой-либо вероятности сердечного приступа. Я не могу назвать причину аварии – если, конечно, это не было самоубийством.
– Мы рассматривали эту версию, но как в таком случае объяснить травму в основании черепа и свернувшуюся кровь?
– Никак.
– Итак, мертвую Аманду посадили в машину и столкнули с дороги, чтобы это выглядело как авария?
– Не могу сказать точно, но вроде похоже на то.
– Поговорим завтра.
– До встречи.
Сьюзен положила трубку и замерла посреди гостиной. У нее в голове крутилась тысяча мыслей.
Когда машина пробила ограждение, Аманда была уже мертва.
Человеческая жизнь действительно непредсказуема.
Глава 9
Рэндалл сидел в опустевшем офисе, уставившись в монитор. Он просматривал очередное видео. Пациент номер два, Джейсон Харрис, сидел на краю стула и нервно пощипывал свои джинсы.
– Как твои дела? – послышался голос Питера. – Хочешь что-нибудь обсудить?
– Да нет, нет. Все было как обычно. Стало холоднее, так что мы вовсю работаем. Когда холодает, все вспоминают, что надо бы купить новые шины. В магазине сейчас куча народу, но я не против. Мне нравится работать. Так дни быстрее проходят.
– А как дела дома?
– Да все то же.
– Как поживает твоя мать?
– Ничего не изменилось. Понять не могу, как можно позволять кому-то так на тебе виснуть, убирать за человеком все его дерьмо, выслушивать его нытье и при этом считать, что живешь как все нормальные люди. Впрочем, это ее дело, а не мое. Как по мне, она сама себя загнала в это рабство и не может сделать шаг в сторону. Вечно мирится со всем этим. Она будет это терпеть, пока один из них не умрет. Она понятия не имеет, существует ли какая-то другая жизнь.