Изучая местность, я и не заметила, как наступили сумерки, а затем и стемнело. О наступившей ночи мне напомнили зажегшиеся огни. Одновременно перед каждым домом и на одинаковом расстоянии друг от друга, огненные фонари осветили всё вокруг тёплым оранжевым светом. Стены заиграли сотнями оттенков, а я в испуге смотрела на очевидную магию. Никаких столбов и крепежей. Просто огонь в воздухе. Заворожённая зрелищем, я пошла дальше, видя, как вдалеке засиял храм.
Внезапно, некто врезался в меня сбоку. Я чуть не упала!
- Чёрт! Вы что, слепой? – возмутилась, поднимая взгляд. Мужчина в черном плаще с капюшоном, тем временем встал напротив.
— Это ты, людишка, смотри, куда прёшь! – зашипел он сквозь зубы и повис надо мной. Лицо было скрыто. Только кончик носа выглядывал и немного несло алкоголем. Вдруг его глаза засветились. Всего лишь на пару мгновений радужка окрасилась в сияющий жёлтый с зеленоватым вкраплением, а я почувствовала шевеление внутри своей головы. Словно кто-то изнутри ощупывает мои мозги, перебирая каждую складочку, каждую борозду. Я ужаснулась. Перед глазами всплыли противные картины того, как в мозгах ползают черви. Не знаю какие ощущения испытывает человек при этом, но моё воображение ассоциировало происходящее именно с подобным явлением.
- Шавасс ли сешир? – спросил он, как мне показалось с удивлением. Глаза этого типа потухли, а меня отпустило. Правда, я всё ещё стояла без движения. А он резко развернулся и ушёл, скрывшись за первым домом.
- И как это понимать?
Глава 6.3
Видимо, никак. Растерянная, я огляделась вокруг. Без надобности. Просто, чтобы отойти от шока. Не хотелось больше ни о чём думать. Только бы отдохнуть и избавится от тяжести, что мешает даже смотреть.
На земле что-то заблестело. Я подошла и подобрала маленькую коробочку, размером с грецкий орех, сделанную из кожи и огранённую белым металлом. Нащупав замочек, попробовала открыть – не получилось. Хитрый мастер значит делал. Играться с этой безделушкой не было времени. Я исследовала своё платье, чтобы упрятать находку, и обнаружила небольшой карман. Он находился чуть ниже бедра с правой стороны и почему-то был зашит в обратную сторону. О чём думал портной, когда сидел за швейной машинкой?
Запустив коробочку поглубже, побрела дальше, к храму. Обычно убогие, как выразился стражник, находили приют в церквах или неподалёку. Может и тут такая система, а мне удастся избежать ночлега под открытым небом? Посмотрим. Главное - быстрее шевелить ногами.
Спустя некоторое время, я устала брести наверх, к холму. Приходилось останавливаться, чтобы перевести дыхание. Город же зашевелился. Люди вылезали из домов и шли в том же направлении, что и я. А когда до пагоды осталось всего ничего, стали попадаться первые попрошайки и калеки. Они сидели, лежали, били челом, повторяя одну и ту же фразу: «Рэшэган* да проклянёт вас.» В придачу к словам, нищеброды демонстрировали свои увечья, разительно отличавшиеся от того, что можно увидеть на Земле. Тела многих были покрыты язвами. Отсутствие конечностей и вовсе показывали таким образом, что захотелось сбежать подальше от этого чудовищного места. Но пугали меня скорее не оголённые раны, сломанные кости и изуродованные пальцы, а выражения их лиц: без эмоциональные, застывшие, пустые. Прохожие смотрели на них с пренебрежением, я бы даже сказала, презрением. Ни о какой-либо жалости к больным и отчаявшимся людям не шло даже речи.
Один из особо настырных упал ничком прямо у ног богато выглядящего мужчины. Изувеченный заплакал, почти завыл, глотая слёзы и слова. Затем подполз к шокированному горожанину, волоча за собой два обрубка вместо ног. Но ужаснувшийся мужчина пнул его ногой в грудь и, выругавшись, пошёл дальше. Я обошла стороной лежащего. Стало ужасно жаль его, но страх был сильнее. Слишком невменяемым он казался.
А потом случилось и вовсе неожиданное. Проходя мимо одного из домов и стараясь не обращать уже никакого внимания на происходящее, я споткнулась о выступ и едва не грохнулась на мокрый камень. За мою руку ухватилась мягкая ладонь с толстыми пальцами. И лучше бы я не смотрела на того, кто до меня дотронулся. Полноватая старуха с вороньим гнездом на голове, с глупым, почти застылым выражением лица, приоткрыв нелепо рот, смотрела на меня в ожидании. Тяжёлые веки вздулись и практически закрыли глаза. А тело, покрытое огромными волдырями и свежими рубцами, гноилось и сочилось бесцветной жидкостью. Я закричала, резко одёрнула руку и пустилась в бег. Омерзительно! Меня начали душить слёзы. Почему тяжелобольные люди не лежат в больнице? Тот же Ситар мог бы вылечить. Или подобным уже не помочь? Кто следит за порядком в этом городе? Это же противно, ужасно…