После данного нам знака, в танец включились и мы. Ничего сложного: простые шаги, повороты и плавные движения тела. Когда мы пару раз крутанулись на месте, всё моё нутро запротестовало. Мне срочно нужно было избавиться от этой жидкости в желудке. Вкус ненавистного супа заполнил рот. Я еле сдержалась. А танец продолжался. Я уже ничего не замечала. Всё вокруг сливалось в сплошное разноцветное пятно, пока в центр площади не внесли нечто.
Трёх, а может и четырёхметровое деревянное сооружение в форме цилиндра. Его вкатили на колёсах шестеро мужчин. Мелодия стихла. Мы остановились. Жрец, который вчера, на пару с толстосумом, рассматривал меня, как годный или бракованный товар, вышел в народ:
- Мошесан, да услышь меня. Прими жертву нашу в честь первого осеннего дня, и да не сокруши нас смертью преждевременной! Да начнётся ритуал!
Люди восторженно заулюлюкали и приставили четыре лестницы к сооружению, по которым поднялись вверх юноши, одетые в белые халаты. Они встали спиной друг ко другу и возвели руки к небесам, произнося то ли молитву, то ли просто слова. Вся толпа последовала их примеру – вознесла руки, закрыв глаза.
Дальше моё сознание испытало ужас, сродни смерти. Хотя смерть, скорее всего, не так болезненна. Лестницы убрали, открыли встроенные люки, створки, дверца или что там у них. Я была не в силах разглядывать, так как осознавала то, что сейчас произойдёт.
Солнце скрылось за горизонтом. Вспыхнули факелы, а затем и деревянный цилиндр. Истошный крик раздался над площадью. Люди радостно запрыгали, барабаны застучали, жрицы начали двигаться.
- Убогая, танцуй!
Брюнетка, которая была по левую сторону, а по сути шла за мной, с угрозой зашипела на меня. Я, не помня себя, начала танцевать. Она что-то ещё говорила мне, но глядя на горящий костёр, на хоровод, затянувшийся рядов в пять вокруг него, мой ум затуманился. Как закончилось выступление, я не помню. Тряпичной куклой, словно марионетка, моё тело по инерции шло за жрицами. Шум сменился еле доносящимся гулом. А вскоре мы вновь оказались в нашей тюрьме.
Первым делом я опрокинула из себя остатки непереваренного супа, даже не обращая на громкие «фи» за дверью туалетной кабинки. На минуту к нам зашла Лэнар, приказав ждать жриц и не мять ритуальные платья.
Я без сил опустилась в кресло. Сегодня на моих глазах добровольно и заживо сгорели четыре юноши. А я танцевала, разжигала толпу своими танцами. Теперь же, ощущала себя соучастником преступления. Или в этом мире закон не писан и жизнь могут отбирать вот так, просто промыв мозги?
Дверь вновь отворилась, но мне было всё равно кто там. Я думала. Нет. Я скорее пыталась саму себя утешить, убедить, что всё это - не реальность.
- Людмила? – окликнул меня знакомый голос, отпечатавшийся в памяти так явно, как ничто другое.
Растерянная её появлением, я взглянула на свою гостью.
- Сира?
Словарь (дополняется по мере написания):
* Книга Храма – это свод правил общения и поведения в храме. В нём собран весь перечень обрядов и ритуальных песен, предназначенных для двухсот восьмидесяти шести годичных праздников, а также свадеб, похорон и посвящения детей и молодых жриц в служители. Каждый служащий обязан знать наизусть всё, что прописано в священном документе.
Глава 9. Потеря и обретение.
- Быстрее, дитя! – она выглядела взволнованной, а пронзительные серые глаза при свете магических огней казались белыми, - Мы не боевые маги, чтобы сражаться. Стража может появиться внезапно, и тогда никто из нас не жилец.