Я взглянула на девушек: они спали, прислонившись друг ко другу. Только брюнетка, сидевшая напротив, подобно мне, смотрела в окно.
- Как тебя зовут? – спросила её я, набравшись чуточку смелости. Она оторвала взгляд от ночных видов. Лицо, до сих пор освященное мягким светом, скрылось в тени ветхой шторы.
- Зачем тебе знать моё имя? – хрипловатый голос говорил о том, что сквозняк, гуляющий внутри камеры, коварно простудил её. Я надеялась, что из-за этого с ней не обойдутся плохо. Всё же, нам предстояло пройти отбор на годность товара. Ну, и оправдать растраты толстосума. За сколько они собирались меня продать? Тридцать пять шеров?
- Человек – не вещь, не безликое существо и не чья-то собственность. У каждого из нас должно быть имя. Ведь мы все индивидуальны.
- Инди… что?
- Отличаемся друг от друга, - уточнила я.
- На каком языке ты сейчас говорила? На общем нет такого слова.
- Я первая задала вопрос.
Она молчала около минуты, прячась в тени, а я всё ждала её ответа.
- Моё имя – Левия. Я - дочь Тифароса Сассела. Накануне нашего первого знакомства состоялось его сожжение. Если ты там была, то, наверняка, видела его мёртвое тело.
- Его сожгли первым?
- Да.
- А женщина?..
- Это не моя мать, - со злостью уточнила она.
- Мачеха?
- Третья жена отца. Ни одна из них не смогла подарить ему дитя, а моя мать, жрица для утех, родила дочь. Пока отец здравствовал, я была любима и желанна. Единственная дочь. Я должна была наследовать всё его богатство, а это немало. Поверь, там было из-за чего грызться и выдёргивать проклятой старухе волосы. Но, весьма неожиданно, после смерти отца, выяснилось, что я не получу ни единого шера. Вместо этого, двести пятьдесят монет были пожертвованы в храм, и я вместе с ними. Предсмертная воля отца – это моя участь жрицы. Какой именно, уже будет зависеть от меня. Так, что теперь я – Эсса. А имя стёрто новой ролью.
Так вот, как ещё бывает: женщина – собственность. Левию продали, как скот, за деньги. Теперь понятно, отчего она так себя вела. Озлобленная на свою мать, лишённая титула, денег, богатства, она попросту боялась расстаться с этим всем. Вот и приструнила девушек так, что те прекратились в болванчиков, соглашающихся с каждым её словом. Вскоре в памяти всплыли её слова, и я не удержалась от вопроса:
- Что значит «Какой именно»? Погоди, жрицы бывают разные?
- Иногда мне кажется, что ты тупая.
- Меня тоже порой тянет стукнуть тебя чем-то, чтобы не кусалась.
Она подалась вперёд, отчего её колени упёрлись в мои, затем склонилась, ища моего взгляда. Я успела заметить тень её улыбки.
- Это странно, что тебе не известны такие очевидные вещи, но раз ты просишь, так уж быть. Терпеть не могу глупых вопросов от взрослых людей.
В чём заключалась моя глупость, я не смекнула, но и обижаться не спешила.
- О том, кто такие жрицы и как они живут, всем известно. Первые – это духовные наставницы. Они приравниваются к верховным жрецам, но на деле – ниже по рангу, слабее по части влияния. Участвуют только в особых ритуальных праздниках, как, к примеру, День Солнцестояния.
- Лэнар относится к таковым?
- Нет. Она не жрица.
- А кто тогда?
- Она обычная наставница, которая обучает основам ритуального танца и облачения. Таких приглашают извне.
- Разве это нормально, посвящать чужих в дела церкви?
- Она не посвященная, она просто танцовщица, которая благодаря заслугам, получила некоторые привилегии. Ничего особенного.
Мне подумалось, что если Лэнар не была из числа жриц, то я могла бы попросить у неё помощи в побеге. Сожаление и злость. Я должна была послушать Сиру. Сидеть и ждать, когда меня посвятят во всё, что творится в этом мире, а не убегать, не прыгать в омут с головой и не играть с жизнью. Ведь надо мной могли бы надругаться, или убить, или вообще одурачить до такой степени, что я бы прыгнула в погребальный костёр с идиотской улыбкой на лице.
- А кто ещё там есть, из жриц?
- Обычные, или рядовые жрицы. Они делают то же, что и мы с тобой пару дней назад. Выступают перед народом, помогают в обрядах сожжения тел, танцуют на свадьбах и многочисленных празднествах, которые случаются чуть ли не каждый день.
- В общем, каждой дыре затычка, - заключила я.
- Но-но! Зачем так грубо? Это, между прочим наша с тобой участь, если конечно, мы пройдём все этапы посвящения и не попадём к третьим…
- Это нечто низкое?
- Да. Жрицы для плотских утех. Их приглашают только на сожжение женских тел. Если женщина при потере мужа должна искать себе покровителя, а далее – нового мужа, то мужчине не по статусу поиски. В ночь, когда Мошесан забирают дух его жены, он приглашает в свой дом соседей и друзей, женатых и холостяков, для увеселения. Жрицы из храма должны утешить каждого мужчину, который стал гостем вдовца. От того, как они справятся со своей ролью, зависит размер суммы, жертвуемой в благодарность храму.