Когда это унизительное безобразие окончилось, нас попросили выйти в соседнюю комнату, откуда якобы проведут в покои. Каждый раз заходил жрец и уводил под ручку девушку. В конце остались мы с Левией.
- Зачем ты так? – она смотрела на меня со скорбью в глазах, - Они могут оправить тебя в число жриц для утех.
- Я не могу потерпеть унижения над собой. В моей жизни многое было, но ни один мужчина не смел мне приказывать. Про Яшку и вовсе молчу. Рядом с ним я была королевой.
- Ты была знакома с шалом?
- С чего вы так решили? Мой…
«Не говори о муже!» - перебила мою мысль Сира, - «Потом объясню.»
- Он был человеком.
- Но буква «Ш» присутствует только в имени шалов. Это даже в законах прописано.
- Что за бред - узаконить букву?
- Это сложно объяснить, но шалы настаивали на нём ещё во времена заключения мира между нашими народами. Странно, что ты не знаешь... - она с сомнением взглянула на меня, но я решила отвлечь её другим.
- Его имя – Яков. Яшка – это ласкате…
В комнату вошли Сарделька и жрец. Руку последнего приняла Левия.
- Мелкая дрянь! – закричал толстосум и накинулся было на меня, но я отскочила в сторону окна и двинулась бочком вдоль стены.
Глава 11.2
Побледневшая Левия скрылась дверью, а Сардельс от злости громко засопел. Я на всякий случай подошла к двери, не зная, чего ждать от взбешённого мужчины. Он же, пытаясь унять себя и успокоиться, всё же дяденька изрядно поволновался, опустил голову и мерно задышал. Затем взглянул на меня исподлобья, в ярости сжимая тонкие губы, отчего его щёки вздулись пуще прежнего.
- Двадцать шеров, - пропищал он сквозь зубы, - бездна! За тебя заплатили всего двадцать шеров! Ты хоть понимаешь, сколько я из-за тебя потерял, дарда проклятая!?
- А вам не кажется, что лучше было меня сразу выпустить?
- Лучше? Да тебя убить надо было сразу, как только Самер притащил. Нахваливал, что мол дарда хорошенькая, на сожжении так соблазнительно двигалась, а на деле…
Он скривил зубы и показал что-то непонятное руками, а потом завалился на стул, что сиротливо стоял в углу, и начал о чём-то сосредоточенно думать, хмуря брови. Я же стояла на противоположной стороне и соображала, стоит ли бежать сейчас. Вдруг меня убьют? А что? Нет Эссы, нет проблем. Но вместо очередной вспышки гнева, я услышала другое из его уст:
- Слушай сюда, девчонка! – он потянул носом сопли и тыльной стороной ладони утёр их остатки с ноздрей, - Тебе лучше пройти отбор и показать себя во всей красе. Теперь у тебя две дороги: либо становишься обычной жрицей и мне перепадает ещё сто восемьдесят шеров, либо одной из проституток, зовущих себя «жрицами для утех». Красивое название, не так ли?
Усмешка, появившаяся на его лице, не сулила ничего хорошего.
- И к тому же, - продолжил он, - там ты можешь вкусить сладкий плод, который тебе пока неведом, дева. Но учти, что в таком случае, первым, кто разорвёт тебя на куски, буду я. Так что, сладенькая моя, - он сально улыбнулся, а глаза сверкнули от вожделения, - буду ждать или денег, или тебя. Слишком дорого ты обошлась мне, и слишком дёшево тебя оценили эти проклятые жрецы.
Он резко встал, отчего его живот ухнул вниз и затрясся как желе.
- И да, верховные жрецы - не Самер. Никто не будет ходатайствовать за твою нежную и такую притягательную шкурку. Попробуешь сбежать - убьют. Либо устроят публичное сожжение. В столице это частое развлечение. Не думай, что всё сойдёт с рук.
Передвигая короткими ногами и вновь качаясь, как пингвин, Сардельс вышел, напоследок стукнув дверью.
Было нечто странное во всём этом. В нашем мире, ко мне приставили бы к горлу пистолет или нож, и объяснили бы в доступной форме сразу, что да к чему. Здесь же, можно сказать, сюсюкались как с дитём. К чему была эта речь, и эти угрозы? Можно подумать, что он со своей тушей на меня залезть сумеет. А если и сумеет – обломается! Девой я уже года два, как не являлась.
- Тьфу, ты! Дурёха! Нашла, о чём думать.
Я подошла к стулу и села.
Значит, он всё же меня продал, но под залог. Почему же не единоразовой выплатой. Похоже жрецы вели бухгалтерию очень разумно. А учитывая, что за жрицу на ночь давали отличные пожертвования, это можно было назвать выгодным бизнесом. Сутенёры чёртовы! Допустим, я бы сгодилась для обычной. Лэнар, в Сиварсисе, оговорилась, что некий господин вытащил из кармана очень крупную сумму за представление. Это что же получается, если богачу стукнет в голову устроить праздник, то ему всего-то надо заплатить побольше? Тогда даже обычная жрица не застрахована от проституции. Значит, и её могут «снять»?