Но невзирая на их осуждение, мне было так хорошо и спокойно, что весь негатив остался где-то позади. Всё ещё улыбаясь своим мыслям, я посмотрела на Верховного, весьма неожиданно встретившись с ним взглядом. В наступивших сумерках, его лицо выглядело загадочно и так же волшебно, как весь этот мир. Но его глаза были настолько схожи с Яковом, что я с грустью повесила голову и уставилась на свои руки, не решаясь смотреть на кого-либо из присутствующих.
Девушки сменяли друг друга, возвращаясь счастливыми и довольными. Это меня стало настораживать и потому я попыталась достучаться до Сиры, но та молчала. Дирса сам сообщал, кто следующий, просто указывая пальцем на Эссу. Когда настала моя очередь, я поняла, что была последней. Ободряющий кивок и полуулыбка Верховного смутили меня, потому я быстро поднялась и направилась к дереву.
Преодоление моста стало настоящим испытанием, так как моё тело шаталось из стороны в сторону, а ноги утопали при каждой новой попытке зацепится за неустойчивую поверхность. Ещё и платье ужасно мешало! В результате чего я позволила себе тихо выругаться в священном месте. Ибо сил справится с нервами просто не осталось.
Вблизи ствол Эравы оказался ещё шире, а сияющие плоды были размером с футбольный мяч. Внутри каждого шарика что-то пульсировало, словно билось сердце. Это фантастическое зрелище так и манило к себе. Однако, достать плод Эравы не представлялось возможным. Вряд ли жрец позволил бы мне лезть на дерево. А потому я решила выполнить свою задачу и вернуться, не отвлекаясь ни на что. Если Сира не предостерегла меня, значит ничего страшного не произойдёт.
Подойдя поближе к основанию Эравы, я пригнулась и прошла под несколькими корявыми и узловатыми корнями. После чего моему вниманию открылся маленький бассейн с кристально чистой водой, на дне которого что-то сияло. Вероятно, это был камень, наполненный магией. Или нет?
Я усмехнулась самой себе. Дожила ведь! Думаю и гадаю, существуют ли магические камни?
После долгого лицезрения красоты, опустилась на колени и зачерпнула ладонью воду. Она оказалась тёплой. Преодолев сомнения, я пригубила её, а затем и вовсе выпила. Сладковатая и немного терпкая. Мне вспомнилось, как Нессали ещё в Сиварсисе говорила, что только избранные пьют сок Эравы, значит в бассейне была не вода.
В ожидании чуда и магии я просидела так пару минут. А потом, решив, что это простой бассейн с подсветкой, нагнулась и сделала пару глотков. В ту же секунду нечто щёлкнуло в голове, и я увидела маленького ребёнка, лежащего в кроватке с белыми простынями. Голенький, с пухлыми щечками и светло-карими глазами – он смешно задрал ножки и вертел в руках деревянную игрушку. Затем посмотрел на меня и задорно «агукнул», пытаясь совсем по-взрослому улыбнутся. Нежность разлилась теплом в груди и я, уже осознавая свои действия, дотронулась рукой до своего живота. У меня не было сомнений, что Эрава показала мне моего ребёнка, мальчика с папиными глазами.
Забывшись в своих ощущениях, я и не заметила присутствие Дирсы. Его ладонь легла на моё плечо так неожиданно, что я вскрикнула от испуга.
Глава 15. Раздражение
- Не пугайся, Эсса. Это всего лишь я, - он убрал руку и обратил взор на бассейн, снова привлекая к себе внимание и вынуждая любоваться его профилем, идеальными чертами лица и упрямо сжатыми губами. Давно я не наблюдала за собой подобной глупости: смотреть на мужчину с интересом. Мысленно отругав, спешно отвернулась от него, но тут же вздрогнула, услышав неожиданный вопрос:
- Почему ты ослушалась меня? – прозвучал требовательный голос Дирсы.
- Ослушалась? – в непонимании переспросила Верховного, вновь смотря ему в глаза и забывая о том, что я – обыкновенная жрица. Оценил ли Дирса мою дерзость? Вряд ли. Тем не менее, он так же, как и я, долго вглядывался в моё лицо, предоставляя возможность насладиться весенней теплотой, медовой сладостью, любимым цветом глаз. Я усмехнулась и, опершись о камни, ограждавшие волшебный источник, встала.
- Простите, - склонилась перед ним в поклоне и поспешила выйти из укрытия.
- Эсса, - окликнул меня мужчина, и не будь он Верховным, то, скорее всего, попросту ушла бы. Но сложности этого мира лишали женщину многих прав, в том числе и возможности поступать как заблагорассудится. Потому пришлось обернуться, смиренно сомкнуть пальцы рук и, опустив взгляд, ждать его слов.