Но нельзя терять время!
Всё ещё скользя по полу, я кое-как добралась до двери, но она оказалась заперта с другой стороны.
- Нет…
Тут Машарэс потянул меня за волосы назад, и я снова упала.
- Проклятая ристолья! Совсем страх потеряла.
Неожиданный удар пришёлся в спину, лишив лёгких воздуха. Я закашлялась и согнулась, пытаясь защитить живот.
«Сира!» - взвыла мысленно, призывая их к себе,- «Мастер…»
«Людмила!» - испуганный голос колдуньи только добавил паники. Глотая слёзы, я сильнее сжалась в комок, надеясь, что это меня спасёт. Но снова всё зря. Как тряпичную куклу он распластал меня на полу, больно надавив на кисти рук, и навис сверху.
- Так-то лучше. Вы такие красивые, когда начинаете плакать. Я становлюсь самым близким вам человеком. Какая прелесть… Шалье отродье познает мужчину, и первым буду я… Если бы не твои красивые глаза и… - его взгляд переместился на мою грудь, которая всего несколько часов назад считалась моей гордостью, а теперь я проклинала в мыслях и красоту, и трансформацию… глупо. Как же всё это глупо! Неужели я должна была очутиться в этом месте, чтобы стать подстилкой старого извращенца?
«Сира, помоги мне…»
«Сейчас, девочка моя. Потерпи совсем чуток».
Машарэс тем временем начал лобзать мою шею, вызвав непреодолимое желание блевануть прямо ему в лицо.
«Готово! Взгляни налево!»
Я косо посмотрела туда, куда велела Сира, и обнаружила камень. Объяснений, как его использовать не требовалось. Взяв себя в руки, я перестала вырываться, и превозмогая тошноту, прильнула к мужчине всем телом.
- Кажется, кое-кто загорелся… - довольно скалясь и горя от страсти, которую несложно было заметить в глазах, Машарэс приподнялся. – Сладкая малышка…
Приложив все свои силы, я коленом ударила ему между ног, отчего он замолчал, но не упал и не скрутился от боли. Как же сложно и невыгодно быть слабой женщиной! Почему нельзя решать, кем тебе рождаться?
- Ты… - прошипел мужчина, напугав меня до колик в животе. Я схватила камень, и, пока он не сообразил, в чём дело, приложила его по голове. Тяжёлое тело обмякло и свалилось на меня, выбив из лёгких воздух. В попытке вдохнуть хоть разок, я столкнула его в сторону, тут же вздрогнув от прохладных брызг воды. Нужно было встать, но силы покинули меня. Зажмурив глаза в надежде, что отгоню прочь слёзы, я согнулась и обвила руками живот. Холодный пол постепенно приводил меня в чувство, вызволяя из оцепенения. Холодный луч солнца неожиданно проник сквозь стекло на крыше в помещение и ослепил. Прикусив губу, я придвинулась к краю бассейна и увидела в толще мутной воды медленно всплывающее тело Машарэса.
«Убила?»
«Так ему и надо», - прозвучал в мыслях ответ Мастера.
«Я теперь убийца?»
«Можешь считать, что отомстила».
И всё-таки слёзы брызнули из глаз. Одна крупная капля потекла по коже и зависла на кончике носа, а вторая скатилась по виску, после щекоча ухо. Неужели я оплакиваю насильника и убийцу? Нет. Просто, я теперь уподобилась ему.
Машарэс тёмным пятном маячил в бассейне, а я смотрела на то, как луч солнца пробивается сквозь алые разводы на воде и постепенно освещает его.
«Сира, я так не могу».
«Не слишком ли ты сердобольная, Людмила?»
«Я не хочу отнимать чужие жизни. Они не принадлежат мне. А наказание само найдёт его, только пусть это будет не моих рук дело».
«Если бы ты была мужчиной, я назвал бы тебя трусом», - материализовался передо мной Мастер.
«Кем угодно, главное - не убийцей».
Не обращая внимание на осуждение в глазах духа, я опустилась в бассейн и, приложив немалые усилия, вытащила мужчину из воды. Затем выбралась сама, завернулась в полотенце и начала искать выход. Откуда-то ведь Машарэс пришёл.
«Зеркало в дальнем углу», - подсказала мне колдунья.
«Как ты узнала?»
«Много лет назад я таким образом сбежала из храма. Потайной ход».
«Я надеюсь на этот раз ты мне поможешь?»
«Нам придётся, ибо теперь тебе грозит смерть», - вклинился в разговор Мастер.
«А до сих мне лавры подносили! - не удержалась от подколки, хотя вышло так себе. – Куда дальше?»
Я закрыла за собой потайную дверь и оказалась в полумраке. Маленькие отверстия размером с чайное блюдце, нехотя впускали свет в длинный коридор. Промозглый сквозняк, пробирающий холодом до костей, плясал по помещению. Мокрые волосы, до которых до сих пор мне не было дела, прилипли к коже. Во влажной прохладе они казались ледяными. Пока шла, ноги и вовсе закоченели. Даже разговоры Сиры меня мало отвлекали от дрожи, поселившейся во всём теле.