– Да, Майкл ведает почти всеми закупками, во всяком случае, за рубежом.
– Разве не вы сами все покупаете?
– Ну если только здесь. А поставки из-за границы – его дело.
Джессика отщипнула кусочек от сандвича.
– Если бы я не отказалась от этого, нельзя было бы держать магазин открытым круглый год. Достаточно и того, что я присутствую на всех продажах недвижимости и на аукционах, что проводятся в Новой Англии. А Майкл… Майкл – настоящий гений по части выискивания самых драгоценных изделий.
«Интересно, насколько точна ее аналогия, – усмехнулся Слейд в душе. – Не пересылает ли Майкл через океан заодно и драгоценные камни?»
– Он занимается этим делом уже почти три года, – продолжала Джессика. – И не только хорошо покупает, но и потрясающе продает. Особенно ловко он управляется с женской клиентурой.
Она засмеялась и вновь взяла чашку.
– Он, знаете, такой изысканный – и внешне и манеры.
Слейд отметил, что в голосе ее появились теплые нотки, и задумался: «Как далеко зашли отношения между хозяйкой и продавцом? Если Адамс связан с контрабандой и одновременно он любовник Джессики…"
– В любом случае я уже избалована. – Джессика, вздохнув, расправила плечи. – Слишком давно веду дела не одна и рада, что оба они, Майкл и Дэвид, вернутся сюда на следующей неделе. Я даже могу поймать дядю Чарли на слове и принять его приглашение.
– Дядю Чарли?
Чашка застыла на полпути к ее губам.
– Дядя Чарли, – повторила она удивленно. – Это он вас прислал.
– А, комиссар! – вырвалось у него. – Я как-то никогда не думал о нем как о дяде Чарли.
– Ну, «комиссар» звучит очень уж официально, – и, хмуро посмотрев на него, Джессика Поставила чашку.
"Пожалуй, но для кого-то это единственно возможный вариант», – заключил Слейд и откинулся на спинку стула.
– Ну, я-то его зову «комиссаром». Привычка такая. А вы любите путешествовать? – Он аккуратно переменил тему и обезоруживающе улыбнулся:
– Я просто подумал, что делать закупки по всему миру интересно и забавно.
– Да, иногда. Но в основном это очень большая головная боль. Аэропорты, аукционы и таможня. – Складочка между бровями исчезла. – Я подумываю совместить деловую поездку с развлекательной следующей весной. Хочу повидаться с мамой и ее мужем. Они живут во Франции.
– Ваша мать вышла замуж вторично?
– Да, и для нее это большая удача. После того как мой отец умер, она была как потерянная. Да мы обе были в таком состоянии. – «Вот уже почти пять лет, как он умер, – подумала Джессика, – а все еще больно. Конечно, с течением времени боль притупилась, но не исчезла»'. – Нет на свете ничего тяжелее, чем потерять того, кого любишь, с кем жила всю жизнь и от кого зависела. Особенно когда считаешь, что он неподвластен воздействию времени. И вдруг раз, и его нет, и надо как-то жить дальше.
Ее голос стал низким и хриплым. Он подумал, что вот в этом понимает ее как никто.
– Я знаю, – произнес он, не подумав. Ее взгляд недоуменно остановился на его лице.
– Знаете?
Слова Джессики разбередили его собственную рану, и, сам того не желая, он ответил:
– Мой отец был полицейским, пять лет назад его убили во время операции по перехвату.
– О, Слейд! – И Джессика дотронулась до его руки. – Как ужасно, как ужасно это было для вашей мамы.
– Жены полицейских привыкают жить с постоянным ощущением опасности.
Он убрал руку, потянувшись к бутылке.
"Он явно не хочет, чтобы я прикасалась к нему», – подумала Джессика, но ничего не сказала. Слейд, видимо, человек, который не любит делиться своими переживаниями. Встав, она убрала тарелки.
– Хотите еще чего-нибудь? Тут где-то припасено печенье.
Она не станет травить душу и причитать над его бедами. Она выразила сочувствие, но оно не потребовалось, и она молча приняла это как должное.
Слейд вздохнул. Трудно справиться с таким сильным влечением, тем более что она просто начинает ему нравиться.
– Нет. – Он встал, чтобы помочь ей убрать со стола.
Они вернулись в зал продаж, Джессика сразу подошла к двери, чтобы отдернуть занавеску. Слейд резко обернулся, услышав ее «Ах!», но она почти сразу же рассмеялась.
– Мистер Лейтон, – Джессика отодвинула засов и впустила пришедшего, – вы меня перепугали до смерти.
Мужчина лет около пятидесяти был высок, хорошо одет. Его темный костюм банковского служащего оттенял серый шелковый галстук совершенно того же цвета, что и волосы. Довольно тонкое, суровое лицо осветилось улыбкой, когда он пожал ее руку.
– Извините, дорогая, но и вы меня тоже напугали.
Он бросил вопросительный взгляд на Слейда.
– Это Джеймс Слейдермен, мистер Лейтон. Он некоторое время пробудет у нас. Дэвид болен.
– О, надеюсь, ничего серьезного?
– Простудился. Но довольно сильно. Джессика сияла улыбкой, глядя на мистера Лейтона.
– Вы всегда ухитряетесь заскочить ко мне, когда товар только что получен. Я едва успела распаковать один груз, а завтра уже прибудет второй.
Лейтон хмыкнул. Смешок был хриплый – следствие приверженности к кубинским сигарам.
– Это не случайно, мисс Уинслоу. Все дело в удивительной четкости вашей работы. Ведь Майкл уже три недели как в Европе. Следовательно, пора вас навестить. Я, кстати, просил его присмотреть для меня одну-две вещицы, когда он уезжал.
– О, прекрасно.
Но тут ее прервало очередное позвякивание колокольчика.
– Мистер Чэмберс, я не ожидала вас так скоро!
Чэмберс робко улыбнулся, снимая шляпу.
– Табакерка с жемчужной инкрустацией, – начал он, – не могу устоять перед ней.
– Занимайтесь делом, дорогая. – Лейтон похлопал Джессику по плечу. – Я сам пробегусь, поглазею.
Притворясь, что с интересом разглядывает коллекцию оловянной посуды, Слейд наблюдал за мужчинами. Лейтон бродил по залу, замедляя шаг то здесь, то там, чтобы получше рассмотреть предмет. Один раз он вытащил очки и стал внимательно рассматривать резьбу на столе. Слейд слышал, как Джессика тихо обсуждает с Чэмберсом достоинства табакерки. И едва не фыркнул презрительно при мысли, как разумный человек может тратить деньги на такую чушь. Попросив Джессику завернуть покупку, Чэмберс стал вздыхать и охать, разглядывая диковинной формы шкафчик.
Для Слейда не составило труда закрепить в памяти облик и имена обоих мужчин. Позднее надо будет их записать и обратиться за советом или консультацией. Кто бы они ни были, они, конечно, обладали основополагающими знаниями в сфере антиквариата – во всяком случае, если судить по тому, как они говорили о шкафчике. Перейдя к прилавку, Слейд взглянул на этикетку, которую надписывала Джессика. Почерк у нее был аккуратный, женственный и очень разборчивый.
"Табакерка восемнадцатого века. Французская, инкрустированная жемчугом». Увидев цену, он остолбенел.
– Вы шутите?
– Ш-ш-ш! – Она оглянулась на покупателей и, убедившись, что они всецело заняты разговором, заговорщицки улыбнулась Слейду:
– Разве у вас нет никаких пороков, Слейд?
– Это аморально, если не безумно! – заявил он, но усмешка ее Слейду понравилась. Она наклонилась поближе. – Значит, вы?..
Она не сразу отвела глаза, радуясь тому, как он повеселел.
– Нет, – и тихо рассмеялась, – никогда. Впервые он дотронулся до нее по собственному желанию – едва коснулся кончиком пальца ее волос.
Она уронила ручку.
– Вас можно совратить с пути истинного? – тихо спросил он, еще улыбаясь, но ей стало не по себе. Джессика пошла к покупателям, подальше от соблазна.
"Впереди опасный поворот, – предупредил ее разум. – Один неверный шаг с этим человеком, и вся твоя жизнь пойдет кувырком». Она привыкла вести себя осмотрительно и не собиралась сильно следовать безрассудным желаниям.
– Прелестная вещица, – сказала она обоим мужчинам, лишний раз обращая внимание на отделку и изящество деталей. – Позавчерашний завоз, сразу после вашего ухода, мистер Чэмберс.