Не в силах удержаться от соблазна, Эшби незаметно провел пальцами по спине Изабель. Она увернулась и подхватила на руки щенка цвета топленого молока, который до этого прятался под матерью.
– А вот этот похож на свою маму.
Почесывая маленького, свернувшегося клубочком золотистого ретривера, Изабель напевно приговаривала:
– Не бойся, моя славная малышка.
Эшби отчетливо представил Изабель баюкающей своего собственного ребенка. Его ребенка. Он почесал за ухом щенка, заставив его заурчать от удовольствия, и сам едва не заурчал, когда Изабель тайком улыбнулась ему. Эшби как бы ненароком коснулся ее щеки.
– Этот щенок твой. Так что можешь сама придумать ему имя.
– Мама ни за что не позволит нам их оставить у себя, – с сожалением произнесла Изабель. – Ты прекрасно это знаешь.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Эшби, подмигнув. – Доверься мне. Я очень находчивый парень.
Вскочив с подстилки, Гектор повел шестерых щенков во двор. Двойняшки со смехом побежали за ним, а Эшби остался наедине с Изабель.
Она попыталась встать, но Эшби обнял ее за талию, наклонился и поцеловал. Изабель охнула от неожиданности, но не отстранилась. Эшби вновь вознесся на небеса, но он хотел от Изабель большего – целую жизнь, наполненную смехом, весельем и всем тем, чем в избытке обладали Обри.
– Н-никогда больше н-не делай этого! – Изабель гневно глядела на Эшби. Ее грудь вздымалась, а у основания шеи отчаянно пульсировала жилка.
– Почему? – Дыхание Эшби было горячим и тяжелым.
– Ты прекрасно знаешь почему! – строго произнесла Изабель. Она вновь попыталась встать, но Эшби крепко держал ее за талию. Она выгнулась, запрокинув голову назад.
– Не уходи от меня, – прошептал Эшби. – Я знаю, что ты меня любишь. Ты сама мне сказала об этом.
– Больше не люблю.
– Что же вызвало столь неожиданные и ощутимые перемены в твоем сердце? – сквозь зубы процедил Эшби.
– По большей части твое поведение. А еще мой новый поклонник.
– Золотой Ангел? – презрительно бросил Эшби, снедаемый ревностью и отчаянием.
– Кроме того, перемены не были неожиданными.
– Но прошло всего две недели, Изабель! – Боль разрывала Эшби сердце, лишая возможности дышать. Ему было ненавистно слышать, с какой любовью Изабель произносила имя этого мерзавца.
– За две недели могло произойти многое, Эшби. Джон – джентльмен до мозга костей, и его поведение тому доказательство. Он даже согласился помочь представить в парламенте наш законопроект.
– Ты говорила мне об этом две недели назад. Он что-то уже сделал?
– Кое-что сделал. Он посетил одно из наших собраний. Прочитал законопроект и одобрил его. Он...
– Просмотрел его, не сомневаюсь, – возмущенно и зло перебил Эшби. Он был готов убить себя за то, что эта белокурая акула добилась успеха, пока он только собирался это сделать.
– Он употребил все свое влияние, чтобы добыть для нас списки...
Если Изабель действительно отдала свое сердце Джону, он выставит себя полным дураком, признавшись, что вместе с Бруксом на протяжений двух дней просматривал личные дела военных, чтобы составить смету для законопроекта; что скакал всю ночь под проливным дождем, потому что не мог больше вынести ни минуты разлуки с ней.
– А как ты отреагируешь на то, если я скажу, что приготовил для тебя нечто более важное, нежели списки?
Изабель закусила нижнюю губу, стараясь понять, можно ли доверять Эшби.
– Ну, и что же ты для меня приготовил?
– Смету, составленную по всем правилам и подписанную дипломированным бухгалтером мистером Бруксом.
Смятение и радость озарили лицо Изабель.
– Ты правда сделал это для меня?
– Я готов ради тебя на все, Изабель, – тихо ответил Эшби. – Неужели ты этого еще не поняла?
Лицо Изабель вновь приняло презрительное выражение.
– Я ничего не понимаю, когда дело касается тебя.
– А что подсказывает тебе твое сердце? – тихо спросил он. Изабель смотрела на графа глазами женщины, изведавшей страсть и сохранившей ее в своей душе.
– Сердце говорит мне, что я должна отвергнуть тебя, Парис. Оно говорит, что тебе нельзя доверять.
Эшби подцепил пальцем выбившийся из прически золотистый локон.
– Но ты еще меня не отвергла? – Фраза прозвучала как вопрос.
Изабель выпрямилась.
– Думаю, будет правильно сообщить тебе, о том, что Стилгоу позволил Джону ухаживать за мной.
Застарелая рана в груди Эшби вновь начала кровоточить.
– Ты ожидаешь предложения руки и сердца?
– Мне нравится Джон. Он нежный и добрый. Ему несвойственна переменчивость. Он не нарушает слова и не вынуждает меня оставаться наедине с собой. Если он сделает предложение, я должна буду принять его.
Годы, проведенные за игорными столами и в светских будуарах, научили Эшби читать, что называется, между строк. Изабель сказала, что должна будет принять предложение, а это означало, что она его еще не приняла. И еще это слово «должна»... Это Стилгоу заставляет ее принять предложение? Эшби требовалось время, чтобы вновь заслужить доверие Изабель и завоевать ее сердце.
– Прежде чем я передам тебе смету, мне хотелось бы прочитать законопроект. Он у тебя с собой?
– В доме. Только я не понимаю, зачем тебе это. Джон все взял в свои руки и пока не отступился отданного слова. Он сказал, что почтет за честь представить его в парламенте.
– Уж сделай одолжение. Не хотелось бы обнаружить, что смета составлена неверно. – Вполне разумный и логичный аргумент. К нему Изабель прислушается.
– Хорошо. Но как его тебе передать?
– Принеси сама. Сегодня вечером. – Эшби смотрел в ее глаза, стараясь понять, пугает ли ее перспектива остаться с ним наедине.
– Ты вновь пытаешься уговорить меня тайно встретиться с тобой! – недоверчиво заметила Изабель.
Эшби тотчас же почувствовал себя оскорбленным.
– Хорошо. Не приходи, – с обидой произнес он. – Я пришлю смету по почте, когда вернусь в Лондон. Ты сама сможешь проверить ее.
– Две недели назад ты сказал, что не хочешь иметь со мной ничего общего.
– И ты мне поверила? – Эшби погладил нежную щеку Изабель и притянул ее ближе, чтобы поцеловать.
– Не знаю, что за игру ты затеял, но...
– Это не игра, – произнес Эшби со всей искренностью, на которую был способен. – Я хочу тебя. Отчаянно.
– Ты очень сильно обидел меня, Парис.
– Изабель, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вновь завоевать твое доверие и любовь.
Изабель встала.
– Я тебя не понимаю. Я не знаю, чего ты от меня хочешь, и сомневаюсь, что смогу когда-либо вновь поверить тебе.
Вскочив на ноги, Эшби схватил Изабель за плечи.
– Послушай меня, – хрипло прошептал он. – Даже если я опоздал на две недели, я считаю, что не потерял право на счастье, и пусть Джон Хэнсон убирается ко всем чертям. – Эшби накрыл губы Изабель своими в глубоком страстном поцелуе и целовал ее до тех пор, пока дух борьбы не покинул ее. Она со стоном обмякла и ответила на поцелуй.
К тому моменту, как Эшби оторвался от нее, чтобы набрать в грудь воздуха, глаза Изабель затуманились от страсти.
– Хочешь сказать, что собираешься ухаживать за мной? – тяжело дыша и не спуская глаз с его губ, спросила Изабель.
Не желая ставить себя в положение, при котором придется снять маску и разрушить все слишком быстро, Эшби произнес:
– Я хочу сказать, что я глупец и что я сильно сожалею о том, что причинил тебе боль. А еще я намерен во что бы то ни стало сделать тебя своей.
– Своей... кем именно – другом, любовницей или?..
– И тем и другим. «И даже больше».
– Друзья не могут быть любовниками. – Изабель проскользнула мимо Эшби и вышла из вольера.
Эшби догнал ее.
– Ты ошибаешься. Быть друзьями и любовниками одновременно – самое большое счастье, какое только может выпасть на долю мужчины и женщины.
Изабель остановилась.
– Нечто подобное могла бы сказать моя подруга Софи. Нужно вас познакомить. Из вас получится прекрасная пара.