Спасибо всем, кто дождался выкладок. Теперь они станут регулярными.
Глава 9.1 Все могло бы сложиться иначе
Мне снился Нолан. Его теплые прикосновения, нежный успокаивающий голос. В этом воспоминании он учил меня летать на ховербайке, который собрал втайне от брата. Аргон бы никогда не позволил такой роскоши для Арсената. Лишь позже, когда я заслужила доверие, когда не раз доказывала свою преданность делу, убивая Смотревших, Нол рассказал брату о нас.
Не было никакой драмы. Аргон принял это спокойно, бросив совсем необидное:
— Мне похрен, кого ты трахаешь. Но если она сдохнет не рыдай у меня на плече потом. Она всего лишь Арсенат.
Интересно, он уже тогда знал, какая роль мне будет отведена в этой жизни? А Нолан? Догадывался ли он, что спутался с носителем фона, и что я на самом деле сдохну.
Но в моём сне всё было хорошо. Ховербайк, теплый ветер в лицо и ласковые прикосновения. Горячая ладонь на моей талии, мурашки по затылку и скорость. Быстрее, выше… к заснеженным пикам гор.
Я потянула на себя рукояти. Нам сюда не нужно, здесь нездоровая община Смотревших и затаившиеся в ангарах клиффхэнгеры.
— Нолан, как повернуть, байк не слушается!
— Кто такой Нолан? — вкрадчиво спросил меня знакомый пугающий голос.
Я часто-часто задышала. Попыталась отстраниться, но Орион крепче прижал меня к себе, а свободной рукой направил ховер выше. Холод пронизывал моё тело, и я инстинктивно льнула к единственному источнику тепла, к Гелиану.
— Кто такой Нолан? — он жестче повторил свой вопрос, и я бы даже при всем желании не смогла бы ответить ему, так сильно стучали мои зубы от холода и паники.
Сделала резкий сиплый вздох и проснулась, всё ещё ёжась и кутаясь в тонкое покрывало..
Окно распахнулось. Вот откуда так тянет. Опустила босые ноги пол и засеменила, чтобы закрыть его. Пришлось полностью забраться на подоконник, чтобы дотянуться до фрамуги и нацепить на неё крючок. Уже сидя наверху, я поняла, что сама собой эта конструкция вряд ли могла открыться. А ещё в комнате, помимо моего испуганного дыхания, было слышно ещё одно. Тяжелое, ленивое, злое.
— Кто такой Нолан? — повторил он уже наяву, все с той же вкрадчивой интонацией.
— Не твоё дело, — услышала я свой дрожащий голос.
— При мысли о нём, у тебя учащается пульс, мятежница. Так кто он? Кто-то дорогой. Друг, семья, возлюбленный? — Гелиан был убийственно спокоен, и это пугало меня сильнее, чем его недавние выкрики. Когда с тобой говорят так, значит, собеседник уже все решил для себя и просто играется с жертвой.
— Молчишь. Тогда я сам продолжу.
Гелиан бесшумно шагнул ко мне из темноты. Никогда не думала, что окажусь с ним настолько близко, что увижу, как переливаются в уличном свете его седые волосы.
— У тебя сейчас есть выбор. Ты рассказываешь мне, каким образом у тебя оказался прах Линкс. Если мне понравится твоя история, то я подарю тебе быструю и безболезненную смерть. Ты ничего не почувствуешь. Это будет похоже на сон. Ты, твой Нолан и ховербайк.
Я вжалась в стекло, и защитный панцирь неприятно напомнил о себе давлением на спине.
— А если история тебе не понравится? — спросила его, следя за равнодушным выражением лица.
— Тогда мне придётся сначала найти этого Нолана и протащить тебя через ад, который ваши подземные выблядки устроили мне. Я так же привезу его в жестяной банке. Могу целиком запихнуть туда, могу по частям. Зависит от моего настроения и твоих пожеланий.
— Ты её любил?
Мой вопрос застал изначального врасплох и явно шевельнул что-то в его душе, но стало только хуже, потому что за два коротких шага и пересёк остаток комнаты и вцепился мне в горло. Всё так же спокойно и уверенно. Я пыталась разжать его пальцы, но он был куда сильнее.
— Ты и тебе подобные не знают, что такое любить.
— А вы знаете? — хрипела я, расставаясь с остатками воздуха. Я попыталась оцарапать его, чтобы утащить с собой, чтобы отравить его моим токсином, но Гелиан окружил себя непроницаемой пленкой.
Расслабилась, перестала сопротивляться и даже откинулась назад, не мешая ему выплёскивать весь свой гнев. Когда же я начала терять сознание, он вдруг остановился, и я почувствовала расходящееся по моей коже тепло и приятные вибрации. Он играючи вливал в меня обратно уже свой фон.
— Я могу так всю ночь, Арсенат, — с придыханием прошептал он, и от этого шёпота было предательски хорошо, как и от фона.
Ощущение власти, силый и мнимой свободы. Выпрыгни я в это окно сейчас, и на мне не будет ни царапины.