Джуба быстро опомнилась, глядя на свою подругу, и с силой сжала запястье, на котором болталась потрёпанная фенечка.
— Нунки, прости, я не буду так больше. Обещаю.
Нунки слегка кивнула, все ещё прижимаясь к Данебу и не глядя на нас.
В этой неловкой тишине мне почему-то безумно захотелось сказать что-то первой:
— Я не убивала Линкс. Лишь помогла поймать её, но я пальцем не трогала вашу подругу. У неё был шанс сбежать, но она до последнего пыталась уговорить меня пойти за ней, а после даже пыталась поддержать, когда меня ... наказали за непослушание.
Я повернулась спиной к Смотревших и слегка приспустила халат с плеча. Панцирь скрывал на всё, они точно увидели оставшиеся от электрической плети следы.
— Она правду говорит, Нунки? — заговорила Джуба.
По шелесту одежды я поняла, что девушка кивнула.
— Это так типично для Сопротивления, — со знанием дела отметил Данеб, — к Арсенатам, сколько себя помню, особое отношение. Можешь одеться, Эва, мы не допрашивать тебя пришли.
— А зачем тогда? — я повернулась к защитникам Цитадели. Даже Джуба смотрела немного иначе, лишь слегка поджала губу, но в целом казалась сдержанной.
— Я знаю, что такое попасть к Смотревшим после того, как те, кому ты так верила, предали тебя, — почти ласково проговорил Данеб. Он осторожно отстранился от Нунки и потянулся к пуговицам на своей рубашке, расстегнул её наполовину, и я увидела такие же следы от ожогов. Время лишь немного выбелило их. Но даже на почти бесцветной коже защитника, шрамы словно светились изнутри.
— Я был один из вас Эва. Другое имя, другой город, но та же сырь подземки и издевательства со стороны своих. Но я верил им и был готов идти до конца, убивать Смотревших, мечтать о мире из прошлого. Но когда фон проснулся во мне я увидел своё искупление лишь в смерти.
— И как же ты выжил? — спросила я, мечтая, что Дан даст мне рецепт от моей загадочной чумы.
Взгляд Данеба потеплел, словно он вспомнил самое прекрасное в своей жизни. Он кивнул Нунки, она осторожно вышла вперёд и без отвращения или ненависти коснулась моего лба.
И я увидела.
Данеб. На нем потасканная форма Арсенатов. Обритая голова, впалые щеки. Дрожащими руками он переводил дуло старенькой короткоствольной винтовки с одной мишени на другую. Его потрескавшиеся от жажды губы шептали такое знакомое:
— Убить тело. Убить сущность. Убить источник магии. Убить Смотревших.
— Как тебя зовут? — воспоминания прорезал голос Джубы. Такой же смелый и дерзкий. Её не пугал изможденный Арсенат. Да и что он может против двух наделённых фоном противниц.
— Бёдантит.
— А друзья тебя как зовут? А то имя у тебя уж больно дебильное.
А Джуба верна даже себя сквозь года.
Её вопрос поверг Дана из прошлого в ступор. Ещё бы! У нас нет друзей, если хорошенько задуматься. Есть только собратья по несчастью. Это я выхватила счастливый жребий и стала подружкой Оксида, но не всем так везёт. Многие так и подыхают в наркотическом бреду или на самоубийственном задании.
— Я не хочу вас убивать, — подал голос Дан, так и не ответив Джубе.
Я думала, что Джуба рассмеётся над ним, но вместо этого она ласково сказала.
— Мы видим. Пойдём с нами, Прозревший.
Одной просьбы мало для Арсената, уж я-то знаю. В своей боли мы виним именно этих седоволосых чудовищ с бесцветными глазами. Они виноваты, что нас избивают, насилуют. Они…
— Нет… Я не могу…Я...
Бёдантит вскинул заряженную винтовку и упёр дуло себе в подбородок. По его щекам текли слёзы. Замученный, несчастный, отчаявшийся, и такой прекрасный...
В моём теле поднимались чужие эмоции, настолько сильные, что я не могла дать им название или даже описать. Моя любовь к Нолану по сравнению с этим была чем-то детским, ничтожным и неправдоподобным. Но не успела я насытиться даже крупицей этого космического чувства, как меня грубо вернуло обратно в комнату.
Я схватилась за грудь, где теперь зияла пустота, словно меня лишили смысла всей жизни. Я дышала короткими рывками и старалась не закричать от отчаяния.
— Нунке, перебор, — Данеб осуждающе качал головой. -- Не обязательно было показывать ей всё.
Я в ужасе подняла на него взгляд, боясь, что это к Данебу я испытывала эту неземную необъяснимую и почти рабскую любовь. Ничего. Выдохнула, все ещё ощущая пустоту внутри.
— Что это было? — прохрипела я.
— О, прониклась? — хохотнула Джуба. — Приятный бонус фона. Иногда мы фоним в унисон. Данеб оказался на нашей с Нунки волне. Так бывает. Не у всех, но бывает.