— Чего? — баба приподняла свой жирный зад и агрессивным взглядом уставилась на меня.
— Да ты совсем глуховата, дорогуша, — я встала из-за стола упёрлась руками об его край, свела брови и громко в приказном тоне сказала.
— А ну подняла свой жирный зад, чмошница недоделанная, и в темпе веника всё тут убрала, ещё раз повторю, и ты очень сильно об этом пожалеешь.
Баба вскочила и с перекошенным от злобы лицом направилась ко мне. Молли, недолго думая, со всей силы въехала тётке по башке канделябром. Баба с грохотом завалилась на пол.
Я с изумлением уставилась на служанку.
— Молли, а что это сейчас было?
Девушка пожала плечами и выдала: «Внезапное нападение — это самая лучшая защита». Это я у вас, ледушка, научилась. Я так и покатилась со смеху, смеялась так, что даже слёзы из глаз полились.
— Тащи верёвку, чудо моё. Надо её вязать, баба совсем дурная, берегов совсем не видит.
Только мы связали эту неадекватную тётку, как она пришла в себя и во всю глотку заорала: «Помогите, убивают».
Я равнодушно кинула грязную тряпку Молли и сказала: «Милая, заткни, будь добра, этой чокнутой пасть».
В кухню вбежал Смит. И, окинув обстановку усмехнувшись, сказал: «Ну я смотрю, девочки, вы в очередной раз опять справились сами».
Глянул на повариху, связанную, лежащую на грязном полу и изо всех сил старающуюся что-то промычать. Спросил: «Любовь моя, в этом была необходимость, так её скрутить?» Я кивнула.
— Да, дядюшка поведал, что приютил женщину, бежавшую от тётки Клавдии. Она принялась за готовку и навела за месяц такие порядки, что все домочадцы боялись лишний раз рот раскрыть. Вот я и поспешил тебя предупредить, но немного не успел, милая. — И барон посмотрел на меня обожаемым взглядом, а я ему, обворожительно улыбаясь, и послала воздушный поцелуй.
Баба опять задёргалась и замычала.
Я подошла к ней, стуча разделочным ножом по столу, задумчиво проговорила: «Значит, говоришь, от Клавдии сбежала, я думаю, может, её туда отправить, наверное, женщина очень соскучилась по своей тётушке».
Повариха вытаращила на меня глаза и отрицательно замотала головой.
Я наклонилась к ней и, издеваясь, спросила: «Что, милая, я не слышу, ты хочешь что-то сказать?» Та энергично закивала головой.
— Молли, будь добра, вынь кляп у нашей поварихи, она, наверное, неловко себя чувствует и от всего сердца хочет извиниться. — Служанка, захохотав, выдернула кляп.
— Простите, госпожа, не признала, больше такого не повторится, — прошептала повариха.
— Конечно, не повторится, как это прекрасно, когда слуги и хозяева понимают друг друга без слов. Правда же? — И я наклонилась над ней, держа двумя пальцами ручку ножа, покачала его возле её носа. Повариха сглотнула и кивнула.
— Ну вот и прекрасно! Молли, милая, развяжи нашу даму, и пусть она наконец представиться господам, как положено добросовестной и преданной прислуге.
Повариха встала и, поклонившись, пробасила: «Я Берта, госпожа, тутошняя повариха».
— Отлично, Молли, нам нужна питьевая вода, в воду надо выжать один лимон и добавить туда ложку мёда, — потом обратилась к поварихе: — А ты давай пошевеливайся, помогай Молли, тебе ещё всю ночь кухню драить. — усмехнулась я и повернулась к Смиту, который стоял, облокотившись на стену кухни, сложив руки на груди, и с обожанием смотрел на меня.
Напоив дядюшку лечебным напитком, перед тем как идти спать, попросила Молли и слугу Смита приглядеть ночью за Бертой, пообещав отоспаться им днём.
Проснувшись утром, как только первые лучи солнца коснулись подушки, оделась и спустилась на первый этаж. В доме стояла сонная тишина, по ночным воспоминаниям нашла кухню и тихо подошла к двери. При утреннем освещении кухня выглядела ещё ужаснее, чем ночью. Толстая Берта спала на лавке, сладко похрапывая.
— Так-так-так, в общем, ничего не изменилось. — Подойдя к плите и взяв грязную поварёшку и крышку от какой-то кастрюли, со всего размаху долбанула их друг о друга, оглушительный звон прокатился по помещению. В кухню вбежали испуганные слуги. Кухарка на какое-то мгновение прекратила храпеть и через секунду захрапела с новой силою.
— Молли, докладывай.
— А что докладывать, хозяйка? Вы как все легли почивать, эта корова тоже сразу завалилась и всю ночь продрыхла.
— Ясно, надо срочно от неё избавляться. — Обратилась к слуге: — Скажи-ка, любезный, а проводник, что нас вчера привёз, ещё тут?
— Да, госпожа.
— Как только встанет, сразу ко мне его посылай. Сейчас, будь добр, найди того, кто сможет растопить печь, или сам это сделай, пока я с Молли буду осматривать припасы, вернувшись, должно быть всё уже растоплено.