– Всем привет! Вот и мы! – сквозь грохочущую музыку прорывается голос сестры.
В ответ звучат приветствия и что-то еще, но я не слушаю. То есть не могу расслышать, потому что в этот самый момент Света останавливается раньше, чем я успеваю притормозить. Врезавшись в спину сестры, отскакиваю и чуть не падаю. Чьи-то руки подхватывают меня и возвращают в исходное положение.
Что же, кажется, падения на ровном месте – мой конек.
– Спасибо, – бормочу скорее для себя, чем пытаюсь перекричать голоса.
Руки задерживаются на моей талии дольше положенного, отчего холодок скользит по спине, превращаясь в стройный ряд мурашек. Делаю уверенное движение, показывая тому, кто держит меня, что могу стоять на ногах. Руки наконец-то возвращают мне свободу.
Вот только такой свободы я не хочу.
– О, Булат! – звучат восторженные фразы. Его приветствуют, а у меня в ушах до сих пор звенит.
– Осторожнее, – едва произносит мужчина и обходит меня, чтобы пожать ладони друзьям.
Я не знала, что он будет здесь… С ними… С нами. Воздух катастрофически заканчивается в легких, но в суматохе никто не видит, как я умудряюсь за несколько минут побелеть, покраснеть и вернуть себе прежний оттенок кожи. И лишь сердце, чертова мышца, сокращается так, словно пытается вырваться из груди и плюхнуться к ногам человека, которого я до ужаса боюсь.
Он сделал слишком больно.
Слишком много мы оставили в прошлом.
– Ты останешься с нами? – вдруг до меня доносится голос Светы, который обращен к Булату.
Я часто моргаю, не сразу соображая, что уже сижу за столиком. Подальше от Булата.
– Нет, я здесь с друзьями.
Его друзья и наши… В общем, с некоторых пор отношения охладели, и я, конечно же, упустила многое, стараясь выдержать дистанцию от тех, с кем раньше проводила много времени.
Булат не смотрит на меня. И не нужно. Ведь поймет. А у меня духу не хватит.
В горле застревает комок из слез.
Слишком больно в груди, невыносимо, до одури.
– Ладно, заглядывай к нам, – хохочет кто-то, остальные прощаются и возвращаются к прежнему разговору, а я как нашкодивший щенок опускаю голову и рассматриваю собственные руки. Мои ладони трясутся.
– Чё заказывать будем? – Света, пританцовывая на месте, ткнула меня в бок.
Я дергаюсь, натянуто улыбаюсь и сообщаю ей, что мне нужно в туалет.
Она хмыкает, кивает и подсказывает, где можно найти свободные кабинки. Я даже не хочу знать, когда сестра успела здесь побывать. Мне плевать на то, что подумают остальные, совершенно не заботит чье-то мнение. Лишь собственные мысли, которые пожирают мозг, превращая его в кисель.
Я хочу выбраться из душной компании людей, которых когда-то так любила. Хочу оказаться там, где на меня не смотрят. Просто раствориться и попытаться вновь вытравить из памяти ту ночь.
Одна ночь, которая разнесла мою жизнь в щепки…
Глава 2
Год назад
От его прикосновений обычно я таю как мороженое на солнцепеке. Практически мгновенно. Но сейчас чувствую лишь раздражение, которое давлю, прикусив язык. Я так долго воевала с этой чертовой рубашкой, пытаясь отгладить рукава, а после проклинала кудрявые волосы, запутавшиеся из-за неудачной попытки сообразить на голове прическу, что терпеть его касания для меня почти на грани. На грани скандала. Но если я что-нибудь скажу, то Андрей разозлится. И не его вина, что у меня сломался отпариватель, который мог бы решить проблему с рубашкой, и не его вина, что мне сдуру в голову пришла идея сделать этим летом биозавивку. Теперь разгребаю, терпеливо позволяя себя касаться.
– Эй, крошка, может на пятиминутку? – настойчиво шепчет Андрей, поглаживая поясницу. Еще чуть-чуть и его рука соскользнет на ягодицы.
– Мы опоздаем, – с вымученным придыханием сообщаю, надеясь, что сегодня Андрей вспомнит о времени и в кое-то веки решит приехать вовремя.
– Подождут. – Одним словом он рушит мои надежды на то, чтобы сохранить нервные клетки в порядке.
Я натягиваю улыбку и оборачиваюсь, словно невзначай сбрасывая его ладони с собственной задницы. Если он продолжит, то моя рубашка будет мятой, и мы поссоримся. И никакой поездки к друзьям уже не будет.