Я впервые в жизни осталась одна, без поддержки за спиной — против жестокого, незнакомого мира, который был готов оскалиться на любую слабость, который ничего не давал даром. Более того, внезапно я оказалась в шкуре тех, на кого сама когда-то смотрела чуть свысока, снисходительно. Без злобы, но и не запоминая лиц. Здесь, в Городе, я была лишь пылью на обочине, никому не нужной понаехавшей попаданкой, вторым сортом. Это было больнее, чем можно представить. Сложнее, чем стоит ожидать.
Но мой отец однажды сказал мне: “Никогда не сдавайся, Агата. Не отступай ни на йоту, как бы трудно ни было. И не оглядывайся. Когда дело доходит до денег и власти, до побед и вершин, до успеха, то люди друг другу даже не волки, а просто скоты. Не все, признаю, но общая температура по палате именно такая. Так что умей выживать среди них; умей выгрызать своё. Умей драться за себя, девочка. Этого не говорят в красивых сказках, но правда одна: если ты не будешь драться за себя, если ты не будешь упрямо идти вперёд, закусив удила — никто за тебя этого не сделает. Ни рандомный мужик, ни мама с папой, ни президент с правительством, ни люди с улицы. Умей, если надо, переступать через всех и всё, кроме себя и своих интересов. Помни.”
Я в который раз вцепилась в эти слова, как в спасательный круг. И встала, усилием воли вычеркнув Маркуса Фэрримана из своего мира, закрыв воспоминания на ключ. Я снова сказала: “Врёте, не сломаете”.
И пошла отвечать на звонки.
Как выяснилось, звонили мне не подруги (Марьяна, как и обещала, оградила меня от нежелательного внимания), не представители фонда Фэрриман и даже не кредиторы. Со мной связался ректор. Он с самого начала был против моего исключения, но помочь не смог. Тем не менее, он нашёл мне работу. Библиотекарь — не боги весть какая должность, признаю. Но я была счастлива и ей, тем более что книги любила.
Ещё через день мне пришло извещение, что фонду Фэрриман я больше ничего не должна. Я понимала, разумеется, какие события стали тому причиной, и только усмехнулась. “Дорого же нынче обходятся молодым аристократам ночи с незнакомыми девицами”, — сказала я самой себе. И поставила в этой истории жирную точку.
Проблема в том, что у Маркуса, как оказалось, были на этот счёт совершенно другие планы. Он вбил себе в голову, что из-за идиотской нити мы должны быть вместе — вопреки нашим семьям, судам (которые снова возобновились, между прочим), взаимной ненависти и здравому смыслу.
Я не могла согласиться с этим абсурдом. Он не собирался отступать.
Патовая ситуация!
Жару в камин этого горячечного бреда добавляли сестра и отец Маркуса. Свято уверенные, что злобная я из мести околдовала их деточку и связала фальшивой нитью судьбы.
Очень здравая идея, да-да. Делать мне больше нечего… Хотя, если быть вот совсем честной с самой собой, я хотела отомстить Фэрриману-старшему. И могла бы на многое ради этого пойти. Но, пожалуй, сломать жизнь его сыну, с которым даже не знакома — это всё же не мои методы.
Саймон Фэрриман, однако, судил других по себе.
К слову, вспомни про дерьмо…
Я вздохнула, обнаружив на почте очередное уведомление от секретаря лорда Фэрримана. С просьбой явиться в соул-лабораторию для проверки нашей с Маркусом связи. Достали! Честно, я уже подумывала действительно прийти. Хотя бы для того, чтобы полюбоваться на вытянувшуюся рожу милейших представителей знатного семейства, когда соул-связь благополучно подтвердится. Но проблема в том, что за мгновение триумфа пришлось бы расплачиваться: появилось бы официальное подтверждение того, что мы с Маркусом — родственные души. С внесением в городские базы и личную печать, с правовыми последствиями вроде права наследования или опеки.
Я не собиралась этого допускать.
Так что, вздохнув, я удалила письмо и открыла файл с ЦУ от начальства. Обновить каталог по алхимическим дисциплинам, говорите? Отлично! У меня самое что ни на есть подходящее настроение для такой работы!
*
Доколе? И кого прибить?!
Я раздражённо выудила томик “Прикладной кулинарии” и отложила ко прочим лазутчикам, которые, подозреваю, пробрались в алхимический отдел библиотеки ночью, изо всех сил стараясь не шуршать страничками и не иначе как натянув на обложку маскировочный костюм ниндзя.
В постоянно увеличивающемся списке книг-нелегалов было уже несколько кулинарных справочников, два учебника по химии (кто-то переставил их из раздела “земная наука”), несколько брошюр по ведовскому травоведению (перенести в раздел “магия земли”). Впрочем, особенно среди лазутчиков выделялся земной пёстрый томик под названием “Приворотное зелье для ректора”. Не иначе как из личной коллекции нашего ректора; у него последние пару лет хобби такое — собирать земные книги о магической академии. Причём те, которые о любви между преподавателем и студенткой-попаданкой, он особенно уважает.