Что же, этого следовало ожидать.
— Ты говорила об этом с Джеком?
— А что я ему скажу? И что он с этим может сделать? Сказать всему городу ай-ай-ай? Он привык так жить, его это всё в лучшем случае развлекает. А я… Я справлюсь, честно. Я не сменю фамилию, и буду дальше работать в кофейне, и не позволю им испортить мне брак. Я смогу остаться собой. Но… Агата, наверху всегда — так?
Вот ведь вопросик. И что тут ответишь, кроме правды?
— Скорее да, чем нет, — сказала я осторожно, тщательно подбирая слова. — На самом деле это обычное дело: чем выше поднимаешься, тем больше штормит. Просто в обычных условиях к такому давлению привыкаешь постепенно, а вот с тобой всё произошло слишком стремительно. Тебе остаётся только идти против ветра, милая. И никогда не сдаваться.
Она устало покачала головой:
— Я знаю. Знаю! Но слушай. Как мне научиться этой изысканной ядовитости, которая есть у леди и лордов? Как смотреть на мир с точки зрения связей, банковских счетов и ценной информации? Когда Джек начинает при мне рассказывать, кто кому куда и что, то у меня ум за разум заходит! Это как большая стратегия, в правила которой невозможно вникнуть.
— Так может, оно тебе и не нужно? — улыбнулась я.
— Но…
— Один раз научишься, и разучиться будет очень тяжело, — сказала я честно. — Это въедается так, что потом попробуй вытрави. Но тут как с фамилией, понимаешь? Ты можешь оставить всё, как было. Это будет сложнее, но с большей вероятностью поможет остаться собой. Пусть говорят, что хотят, но ты теперь достаточно влиятельна и могущественна, чтобы позволить себе быть собой. Они посудачат и привыкнут; ты рано или поздно справишься. Но зато у тебя останешься ты, а значит, оно того стоит.
Марьяна молчала долго, глядя в окно. Я тоже смотрела, как с тёмного неба всё чаще срываются снежинки. Будет метель, не иначе… Тишина получилась очень уютной, с привкусом кофе и понимая. И, хотя разговоры по душам не решают проблем, но они определённо помогают пережить трудные времена.
— Спасибо, — сказала Марьяна тихо. — Это кто у кого ещё заказал кофе с разговором, а?
— Смысл дружбы в том, чтобы стать тем самым “кофе с разговором” друг для друга.
Марьяна рассмеялась, и на душе у меня стало тепло и легко.
*
Когда я вышла из кофейни, на улице вовсю разыгралась метель. Она ударила мне в лицо снежным крошевом, дунула с такой силой, что мне показалось: нет вокруг никакого мира, нет городских улиц и кофейни за спиной. И меня, возможно, нет тоже. Есть только снег, холод и высокая фигура, медленно приближающаяся ко мне.
Метель слепила, ведьмино чутьё подозрительно, недобро молчало, и холод вдруг пробрал меня до костей.
— Больше всего на свете… — прошелестел потусторонний, продирающий до самого нутра голос, от которого у меня всё перевернулось внутри.
Такого голоса не может быть в этом мире… по крайней мере у тех, кто ещё жив.
Я шарахнулась назад, активировала защитные плетения, стараясь дотянуться до теней… Но тени не отзывались. Может, я сплю?
Как же холодно!
Я пятилась и уже давно должна была упереться в дверь кофейни, но вокруг, казалось, нет ничего, кроме снега. Что происходит?..
— Агата? — знакомый голос звучал словно сквозь стекло.