— Нет уж! Мог бы сразу предупредить, сэкономили бы время! Никто в здравом уме не станет принимать у меня заявление по такому поводу. Да ещё и не завизированное кафедрой проклятий!
— Ну так и ты уже не студентка…
Он запнулся, наткнувшись на мой взгляд.
— …Пока не студентка, — быстро поправился он. — А сотрудница академии, между прочим. Да и студентам не всегда нужны резолюции профессоров, на самом деле…
— Я знаю. Но это в случаях, когда проблема налицо. А что я им скажу? Что заблудилась в метели? В полицию надо идти с чем-то значимым, важным.
— Что может быть важнее опасности для жизни? — спросил он.
В его словах был резон. Но сейчас, по здравому размышлению, я отнюдь не была уверена, что опасность действительно была такой серьёзной. По правде, я бы действительно поставила на случайное проклятие.
— Полиция перегружена работой. И потом, если они всё же примут заявление, то начнётся бюрократическая волокита. Придётся день за днём таскаться на всякие тесты, — тут я говорила, исходя из собственного опыта. После эпопеи с Кровавой Королевой с меня несколько недель не слазили, пока не убедились, что я точно чиста. Тесты на все сто пять видов проклятий! Как вспомню, так вздрогну. — Или…
Я запнулась и покосилась на Маркуса с подозрением. А если именно этого он и хочет? Чтобы меня сейчас признали проклятой, да ещё и с иллюзорным уклоном? В этом случае я не смогу быть свидетелем на суде до того, как проклятие будет снято. С другой стороны, суд просто перенесут, и всё… Но что, если это такой способ потянуть время?
Маркус, кажется, догадался, о чём я думаю, потому что страдальчески вздохнул.
— Мне кажется, или ты параноишь?
Я только раздражённо передёрнула плечами. Сама уже поняла, что глупость, но проворчала:
— Возможно. Нервы, знаешь ли, за последние пару лет стали ни к чёрту. Даже не знаю, с чего бы это! Ведь нет ни малейшего повода. Ни единого!
Теперь была его очередь вздыхать и идти на попятный.
— Ладно, — сказал Маркус примирительно, — В принципе я догадывался, что по форме заявление писать ты не захочешь. Да и волокиты с этим связано действительно много, особенно в предновогодний период...
Я понимающе кивнула. Полицейские тоже люди… ну, не всегда люди, конечно. Это же Город, всё же. Но ничто человеческое им в любом случае не чуждо. Особенно — перед Новым Годом, когда количество проклятий увеличивается на несколько порядков. У всех годовые отчёты, перегруз корпоративных бесов, нервяк, зачёты в Тенебрис… Это я уж молчу о традиционной эпопее с хищными ёлочными игрушками и снежными шарами с проклятиями, которые вопреки всему появляются на прилавках каждый год. Потому что… ну, это Город. Тут свои, так сказать, климатические особенности.
Нет, заявление моё, конечно, примут. Но вряд ли сочтут точным и приоритетным. Да я и сама уже сомневаюсь в том, что видела. Ну подумаешь, снег глаза залепил… Наверное, бытовой сглаз. Могло прилететь не только от той же Табиты, но и от любого студента Тенебрис, недовольного, например, скоростью моей работы. Щиты, как бы хороши они ни были, порой сбоят.
Почищусь у девчонок, и всё пройдёт.
— …Но у меня есть давняя знакомая, которая работает здесь, — закончил Маркус, как ни в чём ни бывало. — Она, правда, менталист-профайлер, но специализируется в том числе на проклятийниках. Попрошу её посмотреть. Думаю, она сможет сказать, стоит ли морочиться с заявлением. Что скажешь?
И что тут сказать? Это было соблазнительно. Возможно, слишком. Всё же, обратись я к родителям Гьяты за проверкой, всё равно останусь должна. Об этом никто не скажет, конечно… Но они будут знать, и я тоже. А Маркус… тут другое. Он сам меня “украл”, так? И не похоже, чтобы задумал нечто ужасное. Даже паранойя, трепыхнувшись, махнула рукой и уползла куда-то в подсознание. Не иначе как они со здравым смыслом решили меня временно покинуть и сообразить на двоих.
— Хорошо, — сказала я. — Давай так и поступим.
*
Знакомая Маркуса оказалась человеком.
Привлекательная женщина лет двадцати пяти-тридцати на вид (учитывая уровень её магической силы, от которого слегка вибрировал воздух, на самом деле ей могло быть от двадцати пяти и до бесконечности). Я бы поставила, что не младше тридцати точно: каким бы гением она ни была, а на собственный просторный кабинет в управлении полиции проклятий, да ещё и на одном из верхних этажей, вчерашней выпускнице никак не наработать.
Выглядела она так, что я сразу поняла: у полицейских сейчас действительно запара. И день их был полон веселья. Об этом прямо кричал и очень всклокоченный вид менталистки, и подбитый глаз, и капли на водолазке, подозрительно напоминающие кровь, и гора папок на столе, которая скромно косплеила пизанскую башню. На нас с Маркусом менталистка посмотрела с печальной обречённостью человека, который смирился со своей участью и готов встретить её лицом к лицу.