С давних времён, когда у фейри появился негласный закон, запрещающий убивать тех людей, которые их воспевают, когда демоны начали раздавать своими сделками не только обман, но и вдохновение — так вот, с тех самых времён нечисти нравится находить себя в человеческом творчестве. Если уж на то пошло, то в Городе, помимо прочего, есть улица Мефистофеля, площадь Воланда, мост Франкенштейна, переулок Дракулы и озеро Лореляй. Это то, что стоит знать о нашем отношении к репрезентации нечисти в культуре: в Городе умеют такое уважать. Так что неудивительно, что появление знакового произведения о любви вампира к человеческой девушке не осталось незамеченным.
В Городе произведение вышло, конечно, адаптированным к нашим реалиям. Я ещё помню все споры, связанные с цензурой: отец был в числе тех, кто настаивал, чтобы главную героиню непременно сделали соулмейтом героя-вампира. “Это будут смотреть и читать молодые нелюди! Как мы можем декларировать нормальность любви юного наследника к человеку, который его соулмейтом не является? — возмущался он однажды за завтраком. — В этом произведении родители одобряют кандидатуру девушки. Нет уж, нужно включить в текст момент, где они обнаруживают соул-связь, иначе это будет выглядеть, как соблазнение состоятельного наследника нахальной попаданкой. И да, ещё нужно изменить момент с происхождением главы клана. Если он будет сотворённым вампиром, то это может вызвать некоторый… диссонанс в семействах Первой Крови.”
В итоге та история всё же увидела мир, хотя и в усечённом цензурой варианте. И из-за одной романтической сцены неожиданно породила, помимо всего прочего, челлендж ЯСНТ (“я смотрю на тебя”): юные нелюди обоих полов пробирались тайком в комнаты к своим соулмейтам, возлюбленным или просто объектам воздыхания, чтобы тайно за ними наблюдать. Чем дольше остаёшься незамеченным, тем лучше.
Лично я на тот момент считал это полным идиотизмом. Практика показала, что не то чтобы зря: далеко не все осчастливленные оценили такое нарушение личного пространства. Всё же любовь любовью, но некоторые моменты гигиены, например, или интимные аспекты, или обстоятельства деятельного просмотра фильма для взрослых — это не то, что даже самому любимому человеку хочется демонстрировать. Не говоря уж о нескольких изнасилованиях, убийстве на почве ревности и шантаже, которые стали итогом челленджа.
Именно потому в последнее время наказание за тайное проникновение в дом, даже если это дом соулмейта, значительно увеличили. Я даже усмехнулся, представив, что скажет отец, если я попаду в тюрьму по такому обвинению…
— Ты слишком много думаешь, — выдала Регина, — меня это пугает.
— Не ты ли хотела, чтобы я анализировал свои действия? — сделал невинное лицо я.
— Было дело, не спорю. Но каждый раз, когда я вижу у тебя на лице это конкретное выражение, потом у нас находится очень, очень много тем для обсуждений. Так что я бы предпочла действовать превентивно. Итак?..
Я прикинул, что сказать Регине: “Я думаю, а не пробраться ли мне снова в дом к Агате, пока она спит,” — плохая идея. Она не оценит. Даже с учётом того, что у меня есть веский повод; даже понимая, что я никогда не причиню соулмейту никакого вреда. Не знаю, дело ли в земном происхождении Регины, в её прошлом или просто в том, что она человек, но она придаёт таким вещам очень большое значение. Собственно, именно после первого сеанса с ней я впервые задумался об этом. О границах.
— Возможно, я действительно хочу сделать одну вещь, которая тебе показалась бы весьма неправильной, — проговорил я, тщательно выбирая слова.
— С точки зрения закона, морали, твоего здоровья или здравого смысла?
— Четыре в одном, пожалуй.
— Тогда ты прав, мне это кажется неправильным. Ты точно уверен, что нет более разумных альтернатив?
Я думал об этом. Действительно, думал.
Можно забрать Агату к себе, конечно. Но добровольно она не пойдёт, а не-добровольно…
Границы.
Демоны редко задумываются о границах. Ну, разве что в контексте: “Как бы переступить их так ловко, чтобы меня не поймали?” Но так уж вышло, что после случая с отравлением я оказался в ситуации, когда разговор о границах неизбежен. Я помнил чувство беспомощности, которое охватило, когда я не мог отказать Ей (только так, с большой буквы, без вариантов), не слышал ничего, кроме Её голоса, был готов ползать на коленях перед Ней… Отходить от этого состояния, осознавать свою полную беспомощность, уязвимость, слабость было… Скажем, сейчас, спасибо Регине, семье и друзьям, я могу назвать это необычным опытом. Тогда на язык просились другие слова.