— Не сказала бы. Ты отлично справляешься, Марк. Просто старайся следить за своими порывами и анализировать их.
Проще сказать, чем сделать… И всё же, она права.
Если бы ещё это было проще…
— Так что, мне ожидать от тебя каких-то опасных решений?
Я помолчал.
— Нет… Нет, пожалуй, не ожидать.
— Вот и хорошо. Я рада. И вдвойне рада, что, судя по уровню низкоэнергетического воздействия, магические силы Табиты полностью восстановились после проклятия.
— Так это всё же сестра?..
— Полагаю, да. Структура знакомая, по крайней мере. Но воздействие было скорее спонтанным, так что я довольна, что Агата не собирается предавать это огласке. Но всё же, как самочувствие Табиты?
— Выглядит нормально, — передёрнул плечами я. — Мы не разговариваем.
— А может, стоит? Разговоры порой бывают полезны.
— Может, и стоит. Но пока что разговоры нам преимущественно вредят: каждая попытка поболтать скатывается в некрасивый скандал, — я помолчал. — Агата собиралась прийти за помощью к семье Намьа. Похоже, она не знает, что Гьята прокляла Табиту. Агата с Гьятой в одном шабаше, я понимаю. Но всё равно это… странно.
— Тебя это волнует.
— Я постоянно кого-то предаю. Каждым своим решением. Вот что меня волнует. Или семью, или соулмейта, или себя. Причём все три варианта мне одинаково не нравятся.
Будто в ответ на мои слова, завибрировал магофон. Над экраном всплыл личный герб отца.
18
Я поморщился.
Несложно догадаться, что после встречи с Агатой отношения с семьёй превратились в сущий кошмар. И я допускаю, что, возможно, в том была и часть моей вины тоже. Когда я всё узнал, это просто… Даже не знаю, что сказать. Раздавило меня? Заставило разломаться на части?
Дело в том, что я никогда не задумывался всерьёз о попаданческом вопросе, равно как и об особенностях семейного бизнеса. Это было константой и само собой разумеющимся. Мы знали, что родители специально остановились на двух наследниках: Табите отойдёт Фонд, мне — корпорация. Они функционируют в связке. Большинство рядовых сотрудников и часть, скажем так, живого имущества — попаданцы.
Так просто. Было.
День, когда я всё узнал, стал крушением моего мира. По правде, он и до того был хрупким, как стекло (учёба на Земле не прошла даром), но именно этот удар оказался тем, что обрушило карточный домик. Я рассорился с отцом, с сестрой. Наговорил много чего, особенно когда родитель начал свои разговоры о поддельной соул-связи. Я был в бешенстве, и эмоциональная реакция только убедила дорогого папочку, что меня заколдовали. Даже гербовая справка от Регины не помогла. Я же, в свою очередь, примерно на том этапе окончательно устал хоть что-то объяснять этому упрямцу и принялся его упорно игнорировать. Даже от матери и тёти Элис я отдалился настолько, что в сердце образовалась пустота.
Но чувство замкнутого круга от этого никуда не делось, наоборот, усугубилось. Очень, очень много предательств. И самое большое…
— Я так понимаю, ты не собираешься отвечать? — Регина очень внимательно наблюдала за моим лицом.
— Нет, — получилось резче, чем я планировал. Возможно, намного резче.
Она, впрочем, и не подумала обижаться.
— Снова к разговору о предательствах?
— Он был тем, кто предал меня! Он… упёртый ограниченный слепец! Я не предавал его!
— Я такого и не утверждала. И, смею напомнить, именно ты первым поднял тему предательств.
Туше.
Я поморщился и устало откинулся на спинку стула.
Магофон снова завибрировал, но на этот раз, разнообразия ради, пришло сообщение.
“Маркус, твоя мать считает, что нам с тобой нужно поговорить. И она, возможно, права. Будь добр, явись домой немедленно.”
Я поморщился.
— Бессмыслица.
— Прости?
— Мать считает, что нам с отцом надо поговорить.
— Возможно, в этом есть смысл?
И она туда же.
— Да нет в этом никакого смысла! Нет! Понимаешь? Он упёрся рогом и не слышит меня, хоть ты его боевым шаром по голове огрей. И зачем нам при таком раскладе очередной пустой разговор?
Регина вздохнула.
— Не знаю. Не могу судить, могу только порассуждать немного по поводу пустых разговоров. Какой разговор можно считать пустым? Когда одна сторона не слышит другую? Или когда обе стороны? И не может ли быть так, что пустые разговоры частенько бывают слишком полны?
— Полны? — иногда я за ней просто не успеваю.
Очень часто.
— Иногда пустыми становятся разговоры, в которых две стороны категорически не могут принять условия друг друга…
— Именно!
— … Но так случается намного реже, чем принято считать. И зачастую в случаях, когда речь идёт либо о серьёзных экономических интересах, либо о существах психически нездоровых. Потому что, как известно, отсутствие внутренней критики по отношению к собственным словам, убеждениям и действиям является одним из основных признаков ментальных расстройств. Но тут мы говорим о тех, кто черту безумия уже перешагнул. А вот конфликт нормального человека — это всегда конфликт глухоты, эмоциональности, уязвимости, страха и зашоренности.