Агата помолчала, не глядя на меня.
— Знаешь, это звучит ужасно, — заметила она в итоге. — И… тётя Элис смирилась с таким положением вещей?
— Да — когда всё же осознала, чего именно избежала. Всё же, она была женой-попаданкой для демона низшего ранга, со всеми вытекающими последствиями. Прошло время, прежде чем его чары окончательно выветрились, психика пришла в норму, а систематическое физическое и психологическое насилие перестало казаться чем-то жизненно необходимым.
Мы как раз вышли на крышу, и я залюбовался тем, как ветер взметнул волосы Агаты, когда она повернулась ко мне, и искренним изумлением, отразившимся в её глазах.
— Получается… Твоя мама спасла тётю Элис? Не похитила?
— Спорно. Считается ли насильное лишение существа свободы спасением или похищением?
— Но, если для его блага…
Агата запнулась. Я рассмеялся. В эту ловушку попасть так просто, верно? Сам мучаюсь.
— В том-то и дело, что сложно понять, где заканчивается это “во благо” и начинается “насилие с оправданием”. Регина пыталась мне объяснять, но я никогда не понимал. В случае с тётей Элис всё спорно: она сама заключила контракт жены-попаданки, сама, вполне добровольно подписала брачные обязательства, имела свободу сама решать — как минимум, на первых этапах, пока магия низшего не начала туманить мозг. Но даже тогда в этом было много от её личного выбора. Так что, во многом, мама похитила её.
— А что её муж?
Смешная.
— А что — муж? Ты же не думаешь, что мама оставила бы его в живых, правда?
Агата пошевелила губами, вздрогнула и вдруг сама схватила меня под локоть.
— Поняла. Говори тише, Марк. Помнишь, где мы?
Я осмотрел парковку на крыше здания Управления Полиции Проклятий.
И рассмеялся.
— Ты думаешь, об этом не стало известно официально?
Агата заморгала.
— Но как тогда… Твою маму арестовали?
— Нет. Но, кажется, она выплатила компенсацию семейству убитого. И написала объяснительную.
— И всё?!
Понимаю, шокирует.
— Предположим, в наше время наказание было бы серьёзней, — признал я. — Также были бы проблемы, если бы ситуация вышла за пределы демонической общины. Но в целом, суд даже в наше время считает серьёзное насилие по отношению к соулмейту достаточным оправданием для убийства, когда дело доходит до демонов разных классов, фейри тёмной стороны или драконов. В наше время, конечно, было бы в разы больше бюрократических штучек. Но, учитывая состояние тёти Элис, маму бы всё равно в итоге оправдали.
Агата некоторое время удивлённо рассматривала меня, как будто впервые увидела. Потом хмыкнула, покачала головой и отвернулась.
— Знаешь, я никогда не привыкну к тому, насколько вы отличаетесь от людей.
— После Земли может шокировать, да, — пожал плечами я. — Но на самом деле мы не так уж сильно отличаемся. Просто демоническая природа диктует свои законы, только и всего.
— Я бы так не сказала, — заметила она. — Отличий много. Сомневаюсь, что этот мир хоть когда-нибудь сумеет стать в полной мере моим; сомневаюсь, что хоть когда-нибудь смогу в полной мере понять вас.
Она любовалась Городом, на который с этой крыши открывался поистине потрясающий вид. Я же любовался тем, как ветер играет с её волосами, но выражение странной грусти, поселившееся в её глазах, мне категорически не нравилось.
— Что-то случилось?
—Ничего. Но, если уж взялся провожать меня, то будь добр, быстрее. Я не хочу торчать на этой крыше до скончания века.
Спорить с ней я не рискнул, понимая, что иначе дело кончится тем, что она вообще постарается сбежать. Терять шанс на то, чтобы побыть с ней рядом ещё немного, я не собирался.
Летели мы в молчании, но на удивление скорее не напряжённом, а просто пустом. Между нами как будто не осталось ни злости, ни обиды, ни недосказанности — только вязкая тишина, растворяющаяся в тёмном небе. И я знал, что Агата сбежит, стоит только ногам её коснуться твёрдой земли. И пусть вечер казался подходящим для чего-то большего, но я всё равно отпустил, поставил осторожно на балкон её же квартиры, напоследок не удержавшись и слегка проведя по волосам.
Возможно, Регина права. Возможно, пространство и границы действительно могут творить чудеса.
— Доброй ночи, моя леди, — сказал я — и растворился в ночной тьме прежде, чем она успела что-либо ответить или возразить хоть по одному из пунктов.
Далеко, разумеется, я не улетел: уже вполне привычно приземлился на крышу соседнего здания и застыл, раскинув крылья, как огромная горгулья.
После того, как Агата едва не умерла, я провёл на этой крыше столько времени, что в какой-то мере с ней сроднился. По крайней мере, замаскированный магией походный набор ждал своего часа, а термос с никогда не остывающим и не заканчивающимся кофе мог улучшить настроение в холодную и дождливую погоду.