Ну вот, снова по кругу.
— Отец, довольно.
— Я не собираюсь терпеть выходки этой мерзкой…
— ДОВОЛЬНО!
Я выпустил силу совсем слегка — но достаточно для того, чтобы она пронеслась по комнате, заставила зазвенеть фамильную посуду, исказила гербы на стене, упала на плечи всем присутствующим тяжестью. Я увидел, как отец задохнулся и принялся хватать ртом воздух.
— Довольно, — повторил я с холодной улыбкой. — Пожалуйста, прибереги пустые обвинения и патетические речи для очередного интервью, на котором ты будешь рассказывать, как тебя достал попаданческий вопрос.
— Марк, что с тобой сегодня?! — возмутилась Табита. — Ты на себя не похож! Она что-то сделала с тобой...
Ну-ну.
— Я всего лишь хочу, наконец, разобраться с этим вопросом. Как взрослый, адекватный человек. Так что давай, пожалуйста, поедем по пунктам. И ты, сестрёнка, пока что помолчишь. Договорились?
Табита приоткрыла было рот, но заглянула мне в глаза — и заткнулась. Что же, уже хорошо… Я снова посмотрел на отца.
— Давай начнём с того тезиса, что Агата якобы собирается нас уничтожить. Проясним немного: ты нарушил закон о попаданцах; целый ряд законов, собственно. Суд и все его последствия — закономерные итоги. Но будем честны: это не первое твоё родео. Мы выкарабкаемся из этой ситуации, как выбирались и раньше. Я не вижу катастрофы, кроме потери прибыли.
— Ты не видишь катастрофы?! Это унижение, это потеря репутации, это…
— Снова пафосные фразы… Право, отец, сколько можно? Скажи мне честно: думал ли ты о унижениях и потере репутации, когда нарушал закон? У всякого решения есть цена. И хватит, пожалуйста, хотя бы в разговоре с нами вешать вину на Агату. Будем честны: она виновна только в том, что не захотела играть по твоим правилам.
— Она — неблагодарная тварь! Я спас ей жизнь. Ты знаешь, что всё, что ей светило — это мучительная смерть? Я предложил её родителям честную сделку, Марк! И ожидал от этой особы хотя бы минимальной признательности. А не того, что она бросит вызов Таби!
— И это правда, — признал я спокойно то, что категорически не хотел признавать раньше. — Ты спас Агату, так или иначе. И, как бы мне ни неприятно было это признавать, я тебе должен за это.
Папочка удивлённо заморгал.
— Что, прости?..
— Я тебе должен. Благодарности пусты, но я придумаю, как отплатить тебе. Потому что да, ты спас Агату от ужасной участи. И да, она не стала падать тебе за это в ноги и молиться на тебя, как на божество. К добру или к худу, но она считает, что непрошеное спасение — не всегда повод для благодарности. Как и чужие ожидания — не повод им соответствовать. И в этом есть доля истины, не думаешь так?
Отец покачал головой.
— Где ты нахватался этой ерунды? Тлетворное влияние Земли? Или у этой девчонки Регины подцепил? Все проблемы от этих попаданцев…
Я не выдержал и рассмеялся.
— Как, наверное, удобно жить, когда ты точно знаешь, кого винить в своих проблемах! Всё разом сильно упрощается, правда?
__
Уважаемые читатели! У меня в цикле про Альдазар выходит новая книга) Про войну, ненависть, дружбу и любовбь. называется "Бог смерти не любит яблоки". Если вам будет интересно, загляните и посмотрите, как там что))
22
Отец бросил на меня почти испуганный взгляд. Я же почувствовал, как из глубины души поднимается странное веселье, холодное, как лёд, и острое, как нож. Насколько же проще становятся отношения, если исключить из них эмоции!
— Ты ходишь по краю, Марк! Если ты опять решил рассказать мне, что я неправильно живу…
Я зубасто ухмыльнулся и поднял руки, будто сдаваясь.
— Да живи как хочешь, пап, правда. Я, слава всему сущему, не твой психоаналитик, и в полицию нравов тоже не нанимался. Но да, меня напрягают те моменты, когда твои дурацкие девиации рушат мою личную жизнь.
— Да пойми ты, наконец, что она околдовала тебя! — стукнул кулаком по подлокотнику папаша.
Я вздохнул.
Обычно подобный момент был предвестником очередного витка скандала. У меня падала планка, в голове речитативом звучало нечто вроде “Агатанемогла”, и дальше никакого диалога не получалось.
Теперь же я задумался, взвесил всё так и эдак, а после с лёгким сердцем сказал себе: давай честно — Агата могла. Что не делала этого, вопрос другой, но могла. Сейчас, под воздействием волшебного шнурка на запястье, это совершенно очевидно.
Нет, она всё ещё мой соулмейт. Я ощущаю связь яснее ясного, практически вижу связавшую нас красную нить судьбы, испытываю по отношению к ней нечто вроде собственничества… Но на этом всё. Благодаря браслету все инстинкты и любовные переживания, заставлявшие меня идеализировать эту ведьму, спят. И я могу посмотреть на неё (и ситуацию) глазами отца.