ОН
Как мы держим стакан или принимаем что-то, что кто-то...
им не следовало этого делать, ладно, но что им теперь делать?, они посмотрели друг на друга, гадая, нет ли у кого блестящей идеи, но ни у кого блестящей идеи не было, все делали вид, что усиленно думают, но думать не могли, потому что не все было ясно, до сих пор не было, наконец было принято решение, что им придется прекратить посещения на некоторое время.
много, ты должен оставить дядю Йожи в покое, пусть он покажет тебе, что ты его простил, хотя он совсем не обиделся, они просто застряли в том ритме, в котором он был, и он вдруг понял это.
После этого дни стали лучше и ровнее, у него было время на всё, он готовил завтрак, обед и ужин в своём собственном темпе, написал два и даже почти закончил третий, один для бывшего мэра Ваца, который, как старый местный историк, обещал разобраться, как и в какой форме его следует подать, и главным образом
Куда и кому я должен отправить петицию, в которой город Эгер
Он просил о повышении статуса города до статуса королевского города от своего имени, т. е. от имени Йожефа Кады I из династии Арпадов, а затем написал...
Он наконец сделал то, что долго откладывал, а именно, подал соответствующее прошение президенту Федеративной Республики Германии, в котором ему также следовало бы оказать материальное поощрение как немецкому герою войны, поскольку, по его мнению, премия Хойсса имеет свою долю, которую он до сих пор не получил. Он назвал свой титул и звание, с облегчением наконец отправил её и, воодушевлённый, начал письмо, выражая дружеское приветствие.
За советом он обратился не к папе из Эстергома, а к будущему кардиналу-архиепископу Бергольо в Риме, прося его вмешаться, чтобы его, предка Йожефа Кады I из династии Арпадов,
Мощи блаженной Иоланды везут в Эгер из Польши, так как там для них найдется подходящее место, там похоронены король Имре и принц Анджей, базилику построил король Иштван.
ОН
он так и сделал, и вот, то есть, я живу здесь уже тридцать три года, написал он, может быть, этого будет достаточно, я не знаю, но его дни действительно успокоились, он мог проводить все больше и больше вечеров на террасе, от чего ему пришлось отказаться в последние недели, потому что они всегда приходили, но не сейчас, когда деревенская церковь пробила шесть, он сел на скамейку, удобно устроился между одеялами и посмотрел вниз, на долину, он бы не сказал, что всегда осознавал, что видит, потому что его мысли блуждали, сказал он однажды соседу через дорогу, теперь-
заметил, что он действительно кончает довольно часто, MAGVET
ну, говорит он, что-то делает, например, сидит на террасе, смотрит на долину и возвышающиеся позади горы, а потом уходит, как говорится, раньше он мог сосредоточиться на том, что делал, теперь не так много, но это ничего, его это не беспокоит, он чувствует себя хорошо, сидит на свежем воздухе, а если уходит, то уходит, кому он причинил вред? Никому, так он сказал соседу через дорогу, с которым у него обычно не очень хорошие отношения, позже он написал профессору, но теперь, когда Жёмле не стало, ему нужна эта собака, потому что ему нужна собака в доме, у него всегда была собака, она ему и сейчас нужна, что за дом без собаки, он довольно далеко от деревни, здесь живёт всего несколько человек, если что-то случится, потому что они нападут на него, кто знает, что они замышляют против него, тогда ему просто нужна собака там, и он лает, если что-то услышит, но он ничего не знает, сосед напротив развёл руками, он спросил в магазине и в паро киане, они обещали, обещали, что разберутся, но пока ничего, так что дайте мне знать, если что-то будет, он попрощался, вернулся в дом, достал кусок хлеба, намазал его салом, потому что цена на масло стала такой, что он не мог и не хотел платить, а молоко съедало молоко, которое этот дурак приносил в обычное время, этого было достаточно для ужина, ему больше не хотелось смотреть телевизор, в любом случае-
ОН
Его одолел сон, слава богу, он хорошо выспался, в том же письме он написал профессору, в котором объяснил, почему ему нужно немного больше времени побыть одному, чему профессор был очень рад, так как это было первое письмо с момента перерыва между ними, и остальные тоже были рады, весть о том, что у дяди Йожи все хорошо, похоже, он простил его, они стали надеяться, что скоро снова увидят его, и эта надежда была не беспочвенной, потому что вскоре второй эмиссар действительно написал, что он был рад снова их видеть, его единственной просьбой было, чтобы они не оставались так долго, как обычно, потому что он всегда ужасно уставал, если они были вместе часами, так как он позвонил профессору, который тут же сообщил людям, в чем дело, сказал, что это займет час и никак не больше, все они это понимали, и им было обидно, что это не пришло им в голову само собой, в конце концов, ему был девяносто один год, и они должны были это учитывать, поэтому ровно через час они попрощались с первым возвращением