Они немного посидели молча, он рассказал мне о генерал-майоре Аче и о каком-то трамвае в старые времена, когда в него можно было попасть, только открыв маленькую решётчатую дверцу, опустив ступеньку и забравшись в вагон. Так и случилось, рассказывал он мне, что он столкнулся с Зитой Селецки на площади Сена, открыл ей маленькую решётчатую дверцу, опустил ступеньку, и эти крошечные ножки почти подняли её, словно ангелы нежно поднимали её после того, как они передали святое послание к Нашей Марии, по-вашему, они всё ещё уважают Деву Марию?, он обратился в то время к электрику, ну, он искал правильный ответ, я, насколько мне известно, Дева Мария, ну, все уважают Её, потому что тот, кто не уважает, будет очень признателен, если дядя Йожи займёт его место на том месте, которое ему принадлежит, потому что это королевство Девы Марии, он взял слово обратно, и это Святое Королевство находится под Её благодатью, не парламентом, не королём, как вы думаете, а властью Девы Марии-
Священная Корона – это верховная власть, и она действительно была взята из рук Папы нашим королем Стефаном, и именно, и он постучал пальцем по столу, в 1000 году, и они возложили ее на его голову однажды в Секеше Фехерваре, Корона, господа, принадлежит этому славному
Сила и власть – вот откуда все берется, и вот откуда
ОН
сколько веков с турками-Габсбургами-Советами ничего не меняет, вот к чему я пришел после долгих исследований, он кивнул в сторону комнаты, и вот к чему я тоже пришел, Бадиги тихо перебил и, слегка склонив голову, теперь уже как историк, он добавил пояснительно, как будто извиняясь, историк, который верит только данным, посетители довольно долго переглядывались, что этот высокомерный малый так внезапно нашел, ну, это неважно, проворчали они друг другу, дело в том, что он пришел в себя, затем он указал на табуретку, на которой лежала Судьба-СЕМЯ
Судья сидела, Зита Селецки шесть раз, понимаете?, она сидела на этом месте шесть раз, когда бедняжка состарилась, после чего Судья Судьбы, понятное дело, сразу же вскакивал, навещал ее шесть раз, потому что семейные воспоминания привязывали ее к этому месту, и когда она наконец могла вернуться домой, она всегда приходила, когда бывала здесь, навестить и меня, но она стала такой маленькой, сморщенной старушкой, мы говорили о былых временах, она была великой венгеркой, помните, мы собираемся поставить памятник Зите Селецки на площади Кошута, потому что прекрасная венгерка сделала для этой страны столько же, сколько и любой другой, поверьте мне, статуя, он напевал, кивал, перебирая воспоминания, когда Сиграй тоже заговорил, будет статуя, дядя Йожи, не позволяйте этому вскружить вам голову, будет статуя вот такого размера на площади Кошута, намного, намного больше, чем та, что была у Иштвана Тисы, но эй, Легар в этот момент прервал, это не у Цепного моста?, неужели это не все равно?!, сердито рявкнул Сиграй, неужели вам не все равно?, это был просто пример, вы не волнуетесь об этом, кофе?, спросил он тогда, вставая со стула и хромая к спархерт, потому что как-то, скажите мне, прошлой ночью, когда он повернулся в постели, он снова мало спал, он не может хвастаться, он подтянулся сюда и показал ему, где, вот почему он хромает маленький, но Тонкий Бендегуз Он
Он не хотел уходить, хотел сам сварить кофе, но хозяин не пустил. Он вежливо поблагодарил, а затем заявил, что, если сможет залезть на плиту, то сварит первую порцию, ладно, вторую пропустит, особенно если это будет более серьёзная история, но сейчас это было не так. Он уже наполнил чайник водой с небольшой металлической подставки, затем налил полный кофейник, придавил его маленькой ложкой, затем включил скороварку на три, чтобы кофе быстрее выходил, объяснил он лежащему рядом мужчине, позже, когда я услышу чайник, конечно, я уменьшу его до двух, MAGVET
потому что ему этого было достаточно, и именно это и произошло: когда он начал пить, он снял его, затем разлил в четыре чашки, сел обратно и сказал: Зита, когда она приехала в Америку из Аргентины-
Он сразу же познакомился с великим поэтом Альбертом Вассом, надеюсь, вы прочтете все его произведения, потому что он был таким необыкновенно праведным, чистым венгерским человеком, настоящим величием, для нас, молодых людей, которые также жили в Трансильвании, он был особенно