Сам свет, день и свет Красоты, пока однажды утром не пришел новый доктор с группой солдат или заключенных...
с охранником, он не мог толком различить их, он задавал ему вопросы, ему приходилось поднимать руки и ноги и поворачивать голову, затем ему приходилось читать вывеску-
о, и тому подобное, они ушли с этим, и на следующий день ему пришлось одеться в свою собственную одежду, и они отвезли его в инвалидной коляске в другую часть больницы, или, скорее, как он вскоре понял, это была уже не больница, а просто тюрьма, они отправили его в большую камеру, и в камере стало тихо, СЕМЯ
Когда они увидели инвалидную коляску и этого маленького человека в ней, все заключенные уставились на него, как будто увидели привидение, но затем медленно пришли в себя, и один из них даже спросил его, сколько у него конной охраны, ты, упырь, и Джено спросил о том же самом, и с той же угрозой, когда он наконец добрался домой на автобусе и снова обнаружил женщину перед ноутбуком, спрашивающую: «У нас еще остались деньги , или вы все потеряли?» И это был не просто обычный обиженный тон,
В этом голосе не было гнева, поэтому женщина не стала, как обычно, защищаться и извиняться, а скорее смутилась, покраснела, затем обеспокоенно посмотрела на мужа, гадая, что могло произойти в Пеште, быстро закрыла ноутбук, поспешила на кухню и виновато развела огонь к ужину, которым в этот день был фасолевый суп с копченой рулькой, она любила этот фасолевый суп, особенно то, как его готовила женщина, но сейчас она не могла обращать внимания на то, что ест, потому что все, о чем она могла думать, это как она повлияет на старика, что сегодня она видит его здесь в последний раз, потому что она уже знала, что он больше никогда и ни при каких обстоятельствах не войдет туда, что он никогда не послушается, что он никогда не позволит собой помыкать, потому что одно дело, он говорил жене, что он старый и нуждается в помощи, но другое дело, что в конце концов он все равно вмешается...
ОН
он тоже вмешивается, да еще и в то, о чем понятия не имеет, во всяком случае, запрошенное задание было выполнено, женщина отправила текст салфетки по всем семи адресам, поэтому он имел полное право ожидать, что сейчас что-то будет предпринято для его освобождения, но ничего не произошло, прошла неделя, прошла две недели, прошел месяц, через несколько дней, поскольку администрация тюрьмы увидела в инвалидной коляске крайне опасную конструкцию, его отвезли обратно в больничную палату, и если не в ту же комнату, то по крайней мере на ту же сторону, в похожую комнату, выходящую на юг.
в той части здания, которая выходила на море, где солнце редко, но все же могло на короткое время заглянуть в окна, и где он мог ждать, когда Енё наконец появится снова, где он мог ждать, когда Африканская Принцесса внезапно откроется вновь.
где он мог ожидать, что теперь по его делу будет принято какое-то решение, но это ожидание оказалось напрасным, потому что Йенё не ответил и на его третью просьбу, сказал он охранникам с убеждением, так как он был в равной степени разочарован этим,
что принцесса откроет ему дверь, потому что он больше не появлялся, и в конце концов решение по этому вопросу принято не было.
и хотя они не ограничивали его передвижения, поскольку он еще не мог передвигаться самостоятельно без инвалидной коляски, они не прислушались к его просьбе, чтобы кто-то вывозил его на улицу раз в день, и не изменили его рацион питания, несмотря на регулярные объявления начальника тюрьмы.
со страхом, что это приведет к его смерти, и в конце концов не пришло ни сообщения, ни сигнала от тех, кому он отправлял электронные письма, хотя у него в голове были все адреса электронной почты, включая президента Федеративной Республики Германии, комиссара Европейской комиссии по правам человека, президента венгерского парламента и даже кардинала Бергольо в Ватикане, от которого ему это сообщили.
тайно из Эстергома, к сожалению, но наверняка он скоро станет папой, и с предшественником которого, то есть с двумя папами до него, он также поддерживал очень хорошие личные отношения, потому что когда он — ещё жив! ещё жив —
В! – Он был в Венгрии, они встретились в Паннонхалме, и этот папа дал ему разрешение, и с тех пор он, он сказал молодому врачу, молодой женщине по имени Этелька Рожавёльди, единственному гражданскому лицу здесь, которое иногда заходило-
сидел с ними в палате, в основном с ними, потому что остальные уже не в состоянии были разговаривать-MAGVET