ОН
да, он засмеялся, он похоронен в Некежени, тогда ему остановили музыку, я поеду в четверг, если найду кого-то, у кого там дела, это недалеко, так что не так уж далеко, я посмотрел в Google, всего два с половиной часа, я посмотрел давно, как технический человек, я хорошо разбираюсь в компьютерах, я не смог быть там на его похоронах, потому что был в больнице с головной болью, но я готовился с тех пор, я
Я рожаю, но пока не было подходящей возможности, но если я и решу все-таки сделать это, то только из-за Зиты Селецки, потому что я все еще хочу СЕМЕНАТЬ такую кокетливую маленькую женщину и великого венгра.
Эту нашу Святую Землю он не нёс на спине, и не нужно говорить, что на следующее утро появились двое самых молодых бизнесменов и сказали: дядя Йожи, какую из наших машин ты бы выбрал, куда бы они меня отвезли? Ну, в Некежень, на могилу художницы Зиты. Младший был Ференц Йорчик, один на джипе «Сузуки», другой — бухгалтер Йожеф Вереш Мольнар на простом старом «Форде». Но только потому, что профессор опоздал и никого не застал дома, он воспользовался случаем немного осмотреть деревню, которая не сказала ему многого, по крайней мере не больше, чем другие деревни в эти дни, потому что он уже посетил почти все поселения Великой Венгрии за последние десятилетия, где он собрал материал о том, как венгерский язык умирает и приходит в упадок, и какие венгерские, или даже древние венгерские, сокровища, воспоминания, руины и холмы следует сохранить для настоящего и будущего времени, так что
Дома эпохи Кадара с соломенными крышами, с палисадниками и множеством кустов роз, которые только начинали распускаться, затем заброшенные, дикие задние сады, но из общественных зданий он нашел только один открытый паб, один закрытый паб и сельский клуб, затем автобусную остановку, часовню с табличкой на двери, гласящей, что кто-то только что умер, и на этом все, и там никого не было, только двое подростков сидели перед автобусной остановкой.
ОН
дон, они сидели на спинке, их ботинки на подушке сиденья, и они курили сигареты, один ковырял свои прыщи и что-то шептал другому, и в этот момент они начали хихикать, при этом они время от времени бросали на него украдкой взгляды, чтобы узнать, кто он такой, что ему здесь нужно, он решил, что лучше держаться подальше по узкой улочке к дому дяди Йожи, чтобы дождаться машины, эх, венгры, венгры, пробормотал он сквозь зубы, еще не зная, что деревня населена почти исключительно словаками.
Они живут там, эй, но все разрушено в этом многокультурном мире, осторожно ведя меня к автобусной остановке, двое подростков но их уже не было, затем выехал из деревни и, проехав мимо пустого, старого синего джипа с ритмично мигающим красным маячком на крыше, на боку которого – давным-давно – было написано ПОКА МЫ СПИМ, он немного сбавил скорость и довольно неторопливо поехал по серпантину дороги в сторону города, где его ждали движение, люди, жизнь – и где он глубоко вдохнул воздух, который уже давно задерживался в его легких.
Часть II
«На самом деле я внук внука Чингисхана», — заметил он, садясь на свое обычное место, — «и так случилось, что когда монголы захватили Венгерское королевство, король Бела Четвертый захотел спасти страну, и в обмен на то, что Угэджей-хан был
Он отступил в сторону Западной Европы, выдал свою дочь Иоланду за сына Угадея, который возглавлял венгерские войны в хаосе, возникшем после смерти Чингисхана, которого звали Кадан-хан, и брак был заключен, монголы отступили, и Кадан-хан, чтобы скрыть брак, потому что, с одной стороны, тогдашний папа не одобрил бы его из-за инцеста, а с другой стороны, это стало тайной гарантией нашего короля Белы, что если сын Стефана умрет, ветвь Иоланды даст королевскую династию, ну, тогда чтобы это сохранилось в тайне, и таким образом наследование престола Арпада не было бы прервано -
Хасон, этот Кадан-хан, был глубоко влюблён, сменил имя, убрав букву «н», и стал мужем прекрасной Иоланды под именем Када. Её красота даже убедила его остаться в Венгрии. Это был прекрасный роман, и они переехали в Сегед и жили там. У них родился сын, юный Бела, но их брак и любовь продлились всего пять лет, потому что Кадан-хан, или Када, умер, и Иоланда снова ушла к польскому князю.
в лес, и ребенок, маленький Бела, был взят нашим королем Белой IV
Он в полной тайне отдал его приёмным родителям, у которых ребёнок принял католичество и был крещён, получив имя Бела Када из дома Арпадов. Конечно, они быстро избавились от упоминания о доме Арпадов и прожили так семьсот пятьдесят лет, постоянно скрывая, кто они на самом деле. Отцы передали секрет мальчикам только в час их смерти, и вот тут-то и выясняется, что он, так сказать, тот, кого они видят здесь своими глазами, и всё это произошло таким образом, скрытно от всех, чтобы престолонаследие, если потребуется, могло состояться. И теперь, когда Габсбурги снова переезжают, особенно этот Отто Габсбург был очень занят, и теперь Эдуард и Карл, и этот Георг, о, Иисус Мария, знаешь ли ты, сколько Габсбургов ещё живы в разных частях света?! Их около пятисот, пятисот…