Мое сердце вмиг замерло, но тут Гайнтон, вдруг, как заорет:
- Это все из-за тебя, тварь безмозглая! Что ты ему наговорила!?
Я только открыла рот, чтобы ответить, как в коридоре прозвучал резкий властный голос:
- Прекратите, - эта была явная угроза. И хоть мистер Майради сказал только слово застыли на месте абсолютно все.
- Думаете она такой ангел? - Гайнтон понизил тон и перешёл на умаления. - Она охмурит вас, да так, что мало не покажется! - пробормотал он.
А я заметила этот быстрый, но все же имевший место быть, разочарованный взгляд, брошенный в мою сторону. Нет, Николас! Он врет! Ничего между нами не было!
- Не знаю, что было у вас, но при мне мисс Байрон не проявляла никаких инициатив подобного характера, - шеф навис над Гайнтоном и произнес, внушая страх. - До свидания.
Разговор был окончен, это было понятно всем, да и Николас, коснувшись узла, которым была затянута его шея, вернулся в свой кабинет.
- Всем работать. - И коридор мгновенно опустел, а я неуверенно вошла следом за ним.
- Мистер Майради...
- Слышать ничего не хочу. Решили уволиться, отдел кадров на тридцатом этаже, - он сказал это так холодно, что меня обожгло.
- Да, мистер Майради.
Вот и все. Вот я все и закончила. Прямо как хотела.
- Только будьте добры всю конфиденциальную информацию и ключи передайте мне лично. Конверт и файл отчётности возьмёте в отделе безопасности, - он говорил это, стоя ко мне спиной и смотря в окно.
Боже, Николас, я настолько тебе опротивела, что ты даже взглянуть на меня не можешь?
- Конечно. Хорошо, - еле смогла выговорить я и бросилась к двери. Выбежала как ненормальная, не видя дороги от слез, и кинулась в отдел кадров.
- О, мисс Байрон, чего изволите? – встретил меня Брюс, местный менеджер.
- Да я….
Я так и не подала заявление на увольнение. Просто не смогла и вернулась домой.
Да, наши пути расходятся, но я не хочу, чтобы он думал, что я проститутка, совращающая своих нанимателей. Я должна все ему рассказать, ради себя. Невыносимо думать, что Николас поверил Гайнтону. Это даже хуже, чем то, что он дал задний ход после такого очевидного поцелуя.
И следующим утром, сев на автобус, едущий в центр, отправилась к огромному особняку в стиле старой Англии. Всю дорогу я была крайне уверена в правильности такого решения, но вся эта уверенность улетучилась, как только я оказалась у дверей. Не глупо ли это? Однозначно глупо. Мало того, ему это совершенно не нужно, но я ничего не смогла с собой поделать. Руки сами потянулись к звонку. Никто не открыл. Еще позвонила, и снова тишина. Ну конечно, он наверняка на работе. Хотя по моему графику Николас уже должен был быть дома. «По моему графику», - посмеялась сама над собой. Он явно уже другого помощника нанял, который составил другой график.
- Открыто, - вдруг послышался ответ. Ладони моментально намокли, но я, все же, вошла.
Николас Майради стоял посреди гостиной, в которой царил полнейший хаос: все было переломано: в телевизоре дыра, стол и стулья валяются вверх тормашками, тонкий изящный фарфор дорогих ваз вдребезги разбит и разбросан по полу, а Николас совершенно спокойно стоял и смотрел на это, держа бокал виски рукой со сбитыми костяшками.
- Что у вас произошло? – оцепенела я.
Медленно он поднял на меня глаза:
- Меня ограбили.
- Что!? Что украли? – в ужасе огляделась по сторонам.
- Кое-что очень ценное.
Николас смотрел на меня, а я сходила с ума от желания прикоснуться к нему. Крепко обнять и потеряться в чувстве безопасности и спокойствия. Сейчас он выглядел иначе. Обычная широкая кофта, рукава которой подтянуты до локтей, легкие свободные брюки и босые ноги среди битого стекла.
- Вы заявили в полицию? - я сделала несколько осторожных шагов к нему и замерла, а мистер Майради отставил бокал на тумбу у стены и сделал несколько шагов ко мне.
- Полиция тут не поможет.
Мы стояли посреди огромной разломанной гостиной и молчали. В воздухе витали феромоны, а в моей голове тысячи мыслей, которые я не могла, да и не пыталась остановить. Что-то происходит сейчас между нами, но я не понимаю, что именно.