других областях. Мне нужно было действие, мне требовалась скорость, и я не желал быть послушным.
Я продолжал худеть, а в «Аяксе» мне, к тому же, отводилась роль игрока, способного побороться за мяч. Поэтому требовалось быть физически крепким. Я же похудел до семидесяти пяти кило, а то и меньше. Возможно, это случилось из-за того, что я элементарно перетренировался. У меня не было отпуска. За полгода я провел уже две предсезонки. А диета? Да какая там, к черту, диета! Я жрал всякую дрянь. Я по-прежнему не умел приготовить себе ничего толкового: только пожарить тосты, да сварить макароны. И позитивная волна, поднятая прессой, сошла на нет. Заголовки на манер «Златан вновь на коне» сменились другими: «Златана освистали» или «Он явно не в порядке». В общем, он такой-то и сякой. А потом на первый план вышли мои локти. Они наделали столько чертового шума.
А началось все в игре с «Гронингеном», во время которой я ударил локтем по шее защитника соперников. Судья ничего не заметил, а защитник рухнул на газон и был унесен с поля на носилках. Поговаривали даже, что у него сотрясение мозга. Когда он вновь появился на поле после перерыва, то словно продолжал пребывать в состоянии грогги. Но хуже всего для меня оказалось то, что федерация футбола разобрала этот инцидент и решила дисквалифицировать меня на пять матчей.
Это явно не входило в мои планы. Это было черт знает что. И уж точно нельзя сказать, что дисквалификация пошла мне на пользу. Да, не отрицаю, я ударил этого парня, так что ему пришлось оказывать медицинскую помощь. Будто началась новая череда моих глупых поступков. И если бы я даже не схлопотал эту дисквалификацию, от этого я не стал бы выходить на поле чаще. Да и фанаты были, прямо сказать, не в восторге. И я позвонил Хассе Боргу. Это было, конечно, глупо, но что еще мне оставалось делать в, как мне казалось, безвыходной ситуации.
Черт, Хассе, ты можешь выкупить меня обратно?
Выкупить тебя? Ты что это, серьезно?
Забери меня отсюда. Я не могу больше это выносить.
Hy же, Златан, на это нет денег, и ты должен это понять. Тебе следует запастись терпением.
Но я устал запасаться терпением. Мне требовалось чаще выходить на поле. И в придачу, я так тосковал по дому, что хоть вешайся. Я продолжал ощущать себя совершенно потерянным и снова принялся названивать Мие, не осознавая точно, скучал ли я действительно по ней, или, быть может, по кому-то другому. Я был одинок и мечтал вернуться в прежнюю жизнь. И что в итоге? В итоге я получил еще одно проблему.
Началось с того, что я узнал, что зарабатываю меньше всех в команде. Я давно догадывался об этом, а сейчас все подтвердилось. Самый дорогостоящий игрок с самой низкой зарплатой. Kyпленный, чтобы стать новым Ван Бастеном, но не получающий при этом сколь-нибудь серьезных денег. И я подумал: «В чем причина?». Это было нелегко себе вообразить.
Я вспомнил слова Хассе Борга о том, что все агенты — жулики, и прочее. И вот тут меня осенило: «Да он просто надул меня!». Он вел себя так, словно печется о моих интересах, а на деле он работал исключительно на «Мальмё». И чем больше я думал об этом, тем злее становился. C самого начала Хассе Борг позаботился о том, чтобы никто не стоял между нами, никто, кто смог бы представлять мои интересы. Вот почему я выглядел как дурачок в своем тренировочном костюме в отеле «Святой Йорген», позволяя разным умникам в костюмчиках и с экономическим образованием обводить меня вокруг пальца. Ощущение было, словно ты получил удар под дых. Надо немедленно повернуть все вспять! Деньги никогда не были для меня самым главным, но быть настолько униженным и использованным, почувствовать себя последним лохом, которого можно обдурить и заработать на нем... Все это привело меня в бешенство, и я решил разобраться. Я позвонил Хассе.