Он откинулся на спинку кресла, переводя дыхание, его глаза улыбались за линзами очков. Мана тоже отдалилась, желая услышать больше.
- А потом? - спросила она.
- Потом в капсуле выключился свет. Мы были в тишине. Единственным звуком был плач Синдзи. Он низко держал голову, так что мы не могли видеть, но мы слышали. Чёрт, - сказал он, качая головой, - мы ничего не могли сделать. Нам же было четырнадцать. Что мог сказать ребёнок?
Мана кивнула.
- Ну, после этого нас забрали, дали по шее и отправили домой. Синдзи... после этого он не пришёл в школу и мы с Тодзи пошли проведать его. Знаете, что он жил с Кацураги? - он засмеялся. - Короче, оказалось, что он убежал. Верно. Как я мог забыть? Я потом встретил его в поле. Я пошёл в поход, а он набрёл на мой лагерь. Мы ели и, как идиот, я сказал, что завидую ему. Я завидовал его шансу быть пилотом. Каким же дураком я был... так вот, он сказал... сказал, что хотел бы смотреть на это так же, как я. Он выглядел грустным. Опять же, что я мог сказать?
Кенске выдохнул, взял с пола кружку остывшего кофе и сделал глоток.
- Утром его забрал Второй отдел NERV. Потом я и Тодзи встретились с Кацураги. Красивая женщина. Не могу поверить, что Синдзи жил с ней. Мы поговорили и она сказала, что Синдзи покидает город. Я помню, что у меня было чувство... не знаю, противоречивое. Я знал, что ему было тяжело, но не мог заставить себя сказать это. Думаю, я завидовал ему, его способности, его жизни. Я будто оказался в какой-то драме.
Он медленно покачал головой.
- Тодзи и я встретили Синдзи на станции, прямо перед тем, как он собирался уехать. Тодзи, как идиот, настоял на том, чтобы Синдзи ударил его, чтобы сравнять счёт. Он просто не мог убрать свои понты хоть на секунду, чтобы извиниться. Синдзи ударил его. Он не сдерживался. Тодзи выдержал как мужчина, не заплакал. Глаза заслезились, но он не заплакал.
Кенске закрыл глаза.
- Когда... когда парни из NERV уводили его... Синдзи, он обернулся... он сказал, что это он заслуживает побоев. Что он подлый и трусливый. Но... этого же быть не может, верно? Он же рисковал своей жизнью так много раз. Ни один трус бы так не смог.
Он вздохнул.
- После этого на станцию примчалась Кацураги, смотрела, как отходит поезд. Она выглядела такой грустной. Но... он не уехал. Синдзи остался. Я был действительно рад. Как будто вместе с ним было безопасней. Ну, после этого я, Тодзи и он стали друзьями, знаете, какими друзьями могут быть глупые четырнадцатилетние мальчишки. Мы тусовались вместе, я докучал ему вопросами о Евах и NERV. Он был терпеливым со мной. Я знал... знал, что он ненавидел говорить об этом, но всё равно... - он прервался, вновь покачав головой. - Чёрт.
- Каким... каким он был вне Евы? - спросила Мана мгновение спустя.
- Он был тихим... Немного грустным. Как будто жил, пытаясь особо не отсвечивать. Некоторое время было здорово. Мы тусовались, снимали всякое, дурачились. Но потом... потом из Германии приехала та сука. Аска, - сказал Кенске голосом, полным яда. - Она сделала его жизнь ужасной. То есть полнейшим адом. И самое поганое? Он улыбался всё время, что она обращалась с ним, как с дерьмом. Нет, хуже дерьма. Как с чем-то, что она вытащила из уха. Как с грязью. Как с землёй, на которую она плевала. Он всё время улыбался.
- Я слышала, что Сорью-сан ему нравилась.
Кенске нахмурился.
- Может быть. Не знаю. Она была милой, если вы просто смотрели на неё, но стоило ей рот открыть... Боже. Между ней и Аянами Синдзи всё время был как на американских горках. Но чем меньше о ней сказано, тем лучше, верно?
Настала очередь Маны хмуриться. Он что, пытается попасть за решётку?
- Чёрт, а ведь он должен был жить с ней. Аской, - он вздрогнул. - Боже.
- То есть он и Аска не ладили?
- А то. Большую часть времени она кричала на него или называла извращенцем, что, кстати, было совершенной чушью. Синдзи всегда было наплевать на такие вещи. Мне кажется, это она думала об таком, но никогда бы не призналась в этом и поэтому наказывала его. Не знаю. Он говорил, что она может быть милой, но он бы так о любом сказал. Таким он был парнем.
- Когда вы видели его в последний раз?
Кенске вздохнул, копаясь в памяти. Он поправил очки.
- Это был... день, когда Тодзи поранило в Еве-03. Мы обедали и тут ему позвонили. Он умчался. Потом бах, и Тодзи в госпитале без ноги, а Синдзи уезжает. Я на самом деле не знаю, что там произошло, но быть не может, чтобы Синдзи умышленно поранил кого-нибудь. Никогда. В нём просто нет такого.
- Но он не уехал из города, - сказала Мана.
- Да, он вернулся. Победил Зеруила... вернулся. Потом всё... полетело к чертям, - он испустил длинный вздох. - Я больше его никогда не видел. Я скучаю по нему, знаете. Хотел бы я извиниться за то, что вёл себя тогда как дебил. За то, что не видел, как сильно он страдал. Интересно, видел ли это хоть кто-нибудь.
- Что... что вы помните об Ударе?
- Я был у моего двоюродного брата в... да какая разница? Я сидел на кровати, потом... - он щёлкнул пальцами. - Бац - и жидкость. Вернулся примерно через четыре года, кажется. Хотел бы я вернуться раньше. Тогда бы я мог снова встретиться с Синдзи. Было бы здорово поговорить с ним вновь. Спросить его... - он замолчал, глядя в окно. Оно было тёмным. - Что ж, я устал, поэтому мне придется прогнать вас, доктор Кирисима.
- Да, мне пора идти. Спасибо за уделённое время, Айда-сан.
- Ага. Эй, если вы увидите Синдзи... если он жив... передайте ему привет, хорошо?
- Я ничего не могу обещать, Айда-сан, простите.
- Да, я понимаю, - он кивнул, - я понимаю.
Мана остановилась на пороге, обернувшись через плечо.
- Я думала, что вы не любите военных. Почему вы столь разговорчивы?
- Потому что люди должны знать правду. Синдзи - герой. Почему мы не кланяемся ему в ноги, прося прощения, выше моего понимания. Он спасал нас так много раз, а мы относимся к нему, как к прокажённому. Мы зовем его монстром, дьяволом, чем-то нечеловеческим, и знаете что? Он снова пройдёт через всё это, чтобы спасти нас. Я уверен в этом. Он пройдёт через ад, чтобы спасти наши вонючие неблагодарные задницы. Потому что он такой человек. Он чёртов герой.
***
"Айда Кенске. Возможный член культа. Проверить финансы. Возможно, хакер".
Мана закрыла блокнот и завела машину. Она поехала обратно в свой маленький дом, настраивая радио в надежде найти хорошую песню.
***
- З-здрасьте?
- Здравствуйте, - сказала Мана, - я доктор Кирисима. Я здесь, чтобы встретиться с вашим братом.
- А... да, - сказала девушка, медленно открывая дверь. - Военный доктор, которая хотела увидеть моего брата. Входите, пожалуйста.
- Спасибо, - Мана вошла и едва не споткнулась о груду неоткрытой почты.
- Можете оставить обувь где угодно, - сказала девушка, не глядя на неё.
- Хорошо.
Они ушли из прихожей и сели в маленькой кухне. Мане предложили единственный стул. Девушка села на ящик.
- Извините за беспорядок, - сказала она, - у нас мало гостей бывает. Вы первая за долгое время. Когда-то казалось, что они каждый день приходят. В то время было легче содержать квартиру в чистоте. Но времена меняются, - девушка моргнула. - Ой, простите меня. Меня зовут Адзуми.
У неё была медленная манера речи, словно она постоянно боролась со сном. Её глаза были полузакрыты. Нет, только один. Кожа над её левой глазницей свисала вниз, частично закрывая деформированный мутный глаз.
- Рада знакомству, Адзуми-сан, - Мана подождала некоторое время. - Эмм, ваш брат дома?
- О, да, он всегда дома, - она улыбнулась, прищурившись. - Да, он дома, но он спит. Очень важно, чтобы он правильно спал. Очень важно.
- Понятно.
Мана оглянула комнату в поисках чего-то, что бы отвлекло её от этого глаза. Он был очень плох, правда. Адзуми была симпатичной девушкой с хорошей фигурой. Вот только глаз...
- Мне разбудить его? - спросила Адзуми.
- Ой, не хочу быть помехой...