- И часто вам так... гневаться не хочется?
Секундное молчание, а потом собеседница залилась звонким смехом.
- Ты знаешь, - после того как отсмеялась, протянула Талана, - бывает. Особенно в первые сто лет моей жизни здесь. Оно ж как, Алиса, ведьминский дар не предназначен для подчинения. Скорее горы пылью осядут, чем ведьма голову сложит, да еще в ножки поклонится.
Верилось с трудом, но спорить я благоразумно не стала. Помнила я, хорошо помнила, какая судьба сложилась у матери Сициллы. Что-то не сильно горы-то сворачивались... вернее, женщина прогнулась. Да так, что две дочери на свет появились. И я бы не сказала, что там счастье в семье имелось, скорее, отец-тиран и измученная его жестокостью мать.
Ну да ничего, все вернулись на родину. Все теперь хорошо будет, уж братец позаботится и о Сицилле, и о ее близких.
Кажется, последнюю мысль я озвучила. Вот ведь...
- Ты говоришь о леди Толай? - пристально вглядываясь меня серьезным, цепким взглядом, уточнила Талана.
Ответ не потребовался.
- Знаю я эту историю, да только откуда у тебя сведения? Вижу по глазам, ты в курсе того, как ее мать замуж вышла.
- Как замуж вышла не знаю, а как в руки палача попала - да, а вы...
- А я знаю, потому что должность обязывает. Кровавую цену заплатила девочка, - женщина вздохнула, - она ж замуж вышла только после того, как сестру сюда вернули. Ни о чем не думала, кроме как о ее жизни. И мы вмешаться не могли.
- Да неужто, - каюсь, не сдержалась, - как же так вышло, что ведьма да за ведьму не заступилась?
- А вот так и вышло, скольких они убили? То-то и оно, император был в своем праве.
- В своем праве? А то, что они сестру спасали? - Хорошего настроения как не бывало.
- Спасали? - Талана не повышала голос, но он был таким... что лучше бы покричала, честное слово, не так бы мерзко себя чувствовала. - А знаешь ли ты, с чего вся история началась? Что-то мне подсказывает, таких сведений у тебя не было.
- У меня были записи допросов.
- Вот как...
Женщина закрыла глаза, словно бы прислушивалась к себе, словно бы взвешивала, а имею ли я право знать о чужой истории. Все-таки это дело другой семьи, хоть и роднимся мы через союз двух представителей.
Чаша весов склонилась в мою сторону.
- Тилья Антарри была старшей и вместо того, чтобы нести груз ответственности, полагала, что ей причитается больше всех. Уж она-то, с ее силой, имеет право выбирать не только среди островитян, но и из всех мужчин мира. В молодости, к слову, от нее глаз было не оторвать. Красива, надменна, нахальна, но при этом, - Талана вздохнула, - она искренне любила свою семью. И за это ей прощалось многое. Однако... как это часто бывает, любовь приходит не там, где ждешь, а избранником оказывается совсем не тот, кого жаждало и звало сердце.
- Им оказался подданный императора?
- Верно. Вот только любовь была односторонней, Алиса. Тилья этого не видела, да видели сестры. Но отговорить ее ни у кого не получилось. Она направилась следом за мальчишкой. Да, тогда он был мальчишкой, и ведьма-игрушка ему льстила. Еще как льстила, настолько, что делиться ею он был готов со всеми...
- Какой ужас...
- Одно хорошо, Алиса, как бы цинично это ни звучало, первая близость была с любимым и ночь была нежной, иначе...
Я поняла, о чем говорит Талана. Сложно не понять: Зейн - красноречивый подлец.
И нет, мне не стыдно так о нем думать.
- Я не буду вдаваться в подробности, что, где и как, ты и сама по допросам знать должна, но... Их схватили у телепорта, свобода была близкой, да вот не успели.
Вот, значит, как они попались.
- К сожалению, к тому времени, как Тилья вернулась на острова, она была похожа на ребенка.
- В каком смысле?
- В прямом, случившееся сильно сказалось на ее психике, но если быть до конца откровенной, то больше вреда принесли менталисты. Что они там делали, какую установку ее мозгу давали, но практически все, что она делала - было добровольно. Если так можно сказать. А после и допрос...
- Мне, конечно, ее жалко, - честно призналась я, - но ее сестер мне жальче больше. Они всем пожертвовали ради ее свободы и жизни. А та отвернулась от них.
- С одной стороны ты права, - не стала спорить Талана, - а с другой, Алиса, молодая ведьма вернулась с разумом ребенка. Поверь, нам потребовался далеко не один год и даже не два, чтобы вернуть ее хотя бы примерно к тому, что было... Естественно, правда от нее скрывалась, чтобы не навредить еще больше, тем более император подписал приговор. О том, что палач сохранил жизнь одной из преступниц, мы узнали, когда Сицилле исполнилось десять лет.
- Нам... Вы так говорите, словно сами ей помогали. Только вот почему ваша помощь не распространялась на тех ведьм, что оказались в империи Авразар? Ведьмы ж сестры. Да еще император - ваш родственник. Уж извините, но попахивает двуличием.