Однажды днем, когда не было посетителей, в павьен заглянул турок средних лет по имени Джан. Если перевести с турецкого на русский, то это имя означает – «Душа». Невысокого роста, с черными, как сажа, волосами, с оскалом вместо улыбки. У него отсутствовали некоторые зубы, на щеке выделялся крупный шрам. Он увидел Ирину, щедро натирающую чистящим средством кафельные полы. Хозяин подумывал о том, чтоб устроить её в соседний бордель, и пока вопрос не решился, приобщил сотрудницу к уборке. Полы она мыла хорошо.
– Что ты тут делаешь? – заговорил Джан с Ириной по-русски.
Услышав русскую речь от турка, девушка не знала, радоваться ей или бежать. Она заплакала от неожиданности.
– Пойдем со мной. Пойдем отсюда, – Джан заглянул своими чёрными и опасными, как у хищника, глазами Ирине прямо в душу, а потом взял её за руку и увел прочь из этого жуткого места.
***
Ирине было двадцать два, а Джану тридцать шесть в момент их встречи. Сначала они просто проживали вместе, как считала Ирина. Но подобное проживание нельзя считать совместным. Джан снял квартиру девушке в одной из стареньких малоэтажек Кадыкея, иногда вечером прибегал к ней, чтобы оставить денег на еду и заняться сексом. Он не интересовался внутренним миром девушки, ему нужна была жизнь без обязательств, полная приключений: он просто «снял» Ирину для одного себя, пока другие не успели попользоваться. «Выкупил» у хозяина павьёна. Правда, сама Ирина об этом ничего не знала, да и откуда ей было знать: она не понимала ни слова по-турецки. Зато Джан знал русский язык. Его мать родилась в советское время в одной из республик, где русский был обязательным предметом в школе. Она работала в таком же павьёне до встречи с отцом Джана, а после рождения сына дала ему всё, что могла, в том числе и русский. И теперь Джан чувствовал себя, как его отец, – благодетелем, спасителем, святым – спас девушку от неминуемой гибели. Мать он ненавидел. Когда Ирина начинала говорить о романтике, звать куда-нибудь Джана, он вспоминал свою мать, морщился, отмахивался, как от назойливой мухи и старался поскорее уйти, чтобы на следующий вечер, прийти в ожидающее его перемирие и бурный секс. Ирина впервые почувствовала радость от интимной близости с мужчиной: Джан умел доставлять женщине удовольствие. Но он бил Ирину, как это делал её отец.
Джан успел побывать в браке. От предыдущей красавицы жены-турчанки родились двое детей. Скандальный развод с разделом имущества и выяснением отношений закончился плохо для Джана: его и близких караулили за углом и избивали дубинками родные бывшей супруги. Развод случился из-за того, что Джан любил проводить время вне дома. Ему было интереснее в обществе проституток и дружков из павьёна, чем с нежной, хрупкой женой. Мерве, бывшая супруга Джана, постоянно жаловалась матери на поведение мужа, за которого ее выдали по договорённости. В Турции такой брак называют «гёрюджю усулю»: Мерве увидела своего будущего мужа только на смотринах. Она засиделась в девках, и готова была выйти хоть за чёрта, лишь бы не считаться старой девой. После того, как стала упрекать мужа в редких появлениях дома, побитая им, рыдала. Мать женщины просила уйти от тирана, но отец высказывал недовольство: дочь – отрезанный ломоть, отдали замуж и забыли. Шли годы, ситуация не менялась, Мерве таяла, как свеча в церкви, заболела, и, оставшись без внимания супруга на больничной койке, добилась того, что отец сам приехал и забрал её обратно от Джана вместе с двумя внучками. Суд отдал опеку над девочками матери, поскольку их отец официального не работал и содержать детей не мог.
Джан не хотел новых проблем. Ирину он считал лишь забавной иностранной игрушкой. Вот только без разрешения на проживание «игрушку» могли отобрать и отправить восвояси. Понимая это, турок-полукровка заставил одного из своих знакомых заключить фиктивный брак с Ириной.
Девушка знала о своём незавидном положении и быстро осваивала язык. Параллельно она училась на парикмахера и, закончив курсы, размахивая своим пропуском в светлую жизнь – дипломом, устроилась в салон красоты и тихонько копила деньги.
Вспоминая прошлое, Ирина допивала кофе. Развалившись в красном кресле из кожзаменителя и поджидая клиентку, она услышала новость о Ларисе и искренне ей сопереживала.
Глава 6