«Но ведь это ненормально?» – вдруг подумала Лариса.
– В то же время бывают нездоровые ситуации, – когда женщина действительно страдает от постоянных измен и продолжает терпеть их и молчать. Причина такого поведения – крайняя неуверенность в себе, – доктор Элиф проговорила вызубренный лекционный материал, и серьезно взглянула на Ларису, – Вы к какой ситуации более близки по вашему мнению? Я лично вижу, что вам тяжело. Вы – жертва. Но иногда нужно смириться с тем, что нас больше не любят. Может, вам стоит уехать на родину, поменять свою жизнь?
– Зачем на родину, может, я здесь нового мужа себе найду, выйду за него и буду самой счастливой на свете? – сверкнула Лариса глазами, полными ненависти. Она вспомнила слова свекрови, что русские отбирают у чистокровных турчанок нормальных турецких парней и женят на себе.
– Что вы будете делать – ваше решение. У меня, к сожалению, нет волшебной таблетки от всех бед. Но лёгкие антидепрессанты я вам выпишу, – сухо произнесла психолог, отдала рецепт, выпроводила Ларису и плотно закрыла за ней дверь.
– Чёрт, – фыркнула Лариса, выйдя из клиники, – и зачем я только тратила время, чтоб приехать сюда.
Лариса не знала, что доктор Элиф пытается справиться с подобной проблемой: муж ей изменил с иностранкой, такой же светлокожей и голубоглазой, как Лариса. Когда Элиф узнала об измене, то, не сказав ни слова мужу, не сообщив своим родителям, ушла из дома. Женщина сняла жилье, двух маленьких детей устроила в садик поближе к арендованной квартире и подала на развод. Жертвы измен вызывали у психолога сострадание, но она считалась хорошим специалистом и знала, что нельзя сливаться с клиентом. Элиф осталась один на один с тяжелым камнем, который встречается на пути миллионов во всем мире, а не только на берегах турецких. Ей было страшно: от одиночества, накатывающей депрессии, от холодного и гадкого предательства, от чувства вины и ответственности за детей и за отношения, – ведь она могла закрыть глаза на измену, но предпочла разрушить всё, что строилось долго, усердно, с трепетом. Поэтому её злили те, кто сомневался и надеялся склеить разбитую чашу.
Теперь и Ларисе предстояло решать, как поступить. Она догадывалась, сколько разных историй и тайн скрывается за крепкими стенами домов на махалле. Сколько слез пролито из-за измен несчастными женщинами.
Лариса вдруг вспомнила, как встретила соотечественницу в детском садике, куда одно время водила Мелиссу в развивающую группу. Новая знакомая приходила туда же со своим сыном. Из беседы выяснилось, что мама мальчика приехала к своему любимому мужчине-турку. Рассказала, что он снял для неё и её сына шикарные апартаменты с видом на море, принял ребенка как своего, содержит «от» и «до». Она выглядела счастливой и планировала свадьбу в ближайшее время. Вот только одна вещь иностранную невесту смущала: жених тянул со знакомством будущей жены и родителей, хотел подготовить стариков к этой новости.
Как-то раз, забирая Мелиссу из садика, Лариса увидела машину, на которой мужчина знакомой приехал забрать её с сыном. Точно такую же машину Лариса каждый день наблюдала под окнами у своего подъезда, даже номера те же. Было ясно – автомобиль принадлежит соседям. Да и водитель, любимый мужчина новой знакомой, оказался соседом Ларисы, законным супругом Фатимы.
Лариса никому ничего не сказала, решив, что нельзя лезть в чужую семью. А через месяц соседка Фатима, беременная и побитая, со слезами на глазах пришла в дом к Ларисе и Бураку с просьбой отвезти её в больницу. Муж-турок зверски избил её, когда та, застав его за перепиской с другой, устроила скандал. Ребенка не смогли сохранить. Но до развода дело не дошло.
– Куда я пойду, Лариса? Не принято у нас от мужей уходить, родители ни за что не примут обратно, – объяснила Фатима, – меня по договоренности просватали. Отец с другом, моим нынешним свекром, когда мы с мужем только родились, руки друг другу пожали. Пообещали, что, вырастив нас, свадьбу сыграют. Нарушить эту договоренность – стать врагом всему клану. Вот и живем теперь, пятерых настрогали. Всех кормить, одевать, лечить, учить надо. Даже если уйду, то куда? На что жить? Я не училась. В пятнадцать лет школу родители бросить заставили и выдали замуж. Вязать мать научила, шить, дом убирать, еду готовить. Другой работы не знаю. А супруг работает. Сыты и ладно. Простила я его, забылось.