Пока Лариса кричала, за ней внимательно наблюдал Кадир, который по воле судьбы оказался в том же ресторане и пил кофе по-турецки на нижней террасе в компании своих друзей. Он видел всё: и объятия невестки с чужим мужчиной, и слёзы, и подарок. Когда, наконец, автобус стал созывать туристов, и Лариса спускалась вниз, Кадир перехватил её.
– Значит, вот зачем ты приехала, распутница! Я все расскажу сыну! Ты не достойна его, падшая женщина!
Лариса опешила от неожиданности, но быстро собралась.
– Сами-то вы, папенька! – проговорила, сверкнула глазами и убежала к автобусу.
В тот же день Лариса, прибыв в номер отеля, выкинула цветы, собрала вещи, купила билеты обратно в Стамбул и уехала из Алании.
Лариса с дочерью вернулись домой ранним турецким утром. На автовокзале слышались крики водителей, зазывающих опоздавших пассажиров, пахло свежезаваренным чаем и турецким бубликом – симитом. Мелисса обожала симит, этот круглый, переплетенный хрустящий, сладковатый хлебец, обсыпанный жаренным кунжутом. Мать купила два бублика у продавца, толкающего тележку, и отправилась к маршрутке. Утренняя суета и ощущение жизни, свойственные Стамбулу, словно приветствовали Ларису и дочь. Город скучал по ним.
– Что-то вы как-то рано вернулись, – кряхтела, потирая ладонями опухшие глаза только что проснувшаяся Хатидже, – чай завари.
Любовь к этому напитку Ларисе привил Бурак. Раньше она пила чай из пакетиков и не знала истинный вкус чая. В Турции Лариса научилась ценить истиное наслаждение, которое приносит этот горячий, терпкий и бодрящий напиток.
– «Чай, простоявший ночь, является ядом» – слова китайский специалистов и моей мамы, – голосил Бурак, заваривая чай и обучая этой процедуре свою новоиспеченную тогда еще жену, – мама очень любит свежезаваренный чай, аромат которого всю квартиру заполняет. Мы в Турции вообще без чая не можем, так что учись. Чай дома должен быть с запасом, не зря же его продают огромными килограммовыми пачками.
– У нас в России маленькими пачками продают, грамм по двести.
– Ну, ваши мало понимают в чаепитии. Смотри и запоминай. Первое: никогда не заваривай чай кипятком! Вскипятила воду – оставила немного остыть. Минут пять. Сделаешь по-своему, кипяток убьет весь аромат и полезные свойства чая.
– А дальше?
– Второе: ждать, пока заварится чай, нужно шесть минут, не больше. После заваривания через двадцать минут чай станет ядом, его невозможно будет пить. Я в разных кафе сразу по вкусу отличаю свежий чай от помоев, поэтому предупреждаю, если чай не свежий, то лучше мне его не предлагать, – он улыбнулся, – так что успевай вовремя все выпить, поняла?
– Ага.
– Третье и самое главное: никогда не запивай чаем лекарства! Вместо того, чтоб получить пользу от таблетки, отравишь свой организм, как сосед наш. Его потом месяц в больнице откачивали.
Соседа откачивали на самом деле не от чая, а от алкогольного отравления, но это не имело никакого значения. Лариса внимательно, с открытым ртом наблюдала за любимым супругом, который казался ей лучшим человеком на земле. Главным для Ларисы был тогда не чай, а внимание мужа, которого ей всегда катастрофически не хватало. И даже если б Бурак сказал, что соседа похитили инопланетяне, Лариса сделала бы вид, что поверила.
Больше всего Бурак любил крупнолистовой чай с ароматом бергамота. Когда он пил его, то просто сиял от удовольствия. Лариса пила такой чай, когда особенно скучала по мужу. Вот и в это утро она заварила смесь с ароматом бергамота и розы в маленьком керамическом чайнике, поставила его на электрический самовар, подала завтрак. О турецких завтраках ходят легенды. Особенно в гостеприимных пятизвездочных отелях можно сойти с ума от богатого разнообразия. Но в турецких семьях среднего достатка всё гораздо прозаичнее.
– Что-то бёрек мне хочется. Сделай бёрек, я вчера шпинат купила, – насаживая оливку на вилку, оттопыривая мизинец, холодно произнесла Хатидже.
– Прямо сейчас? Мы только что с дороги, я очень устала.
– А по любовникам мотаться ты не устала? – закричала Хатидже и швырнула вилку на стол. – Ты что думаешь, что я ничего не знаю про тебя?
– Что вы такое говорите?
– Как тебе не стыдно! О, Аллах, какое же горе материнскому сердцу! Кадир звонил мне. Он рассказал, как ты вломилась в его дом и собиралась сожительствовать! Приставала сначала к нему, а потом миловалась с каким-то мужиком у всех на глазах! Даже внучка была с вами, она – свидетель! Какой позор! Я всё расскажу сыну. Пусть знает!
– Перестаньте выдумывать чушь!