Был тихий вечер. Тихий и задумчивый.
«Почему-то настроение у меня сегодня какое-то… — хмурился вечер, — будто что-то должно случиться».
Между тем смеркалось. Розовый цвет заката уже переходил в синий, фиолетовый.
«Ну, ничего. Ещё часок — а там ночь меня сменит», — и вечер снова принялся неслышно бродить по улицам Укромного…
В местечке Укромном, на Скрытной улице, в небольшом, построенном на песке особняке злая волшебница Ябеда-Корябеда[1] собрала своих верных людей. За окном уже темнело, когда злая волшебница поднялась из-за стола:
— За прошедший период мы приложили немало усилий, чтобы ребятня росла такой, как надо: разболтанной и ленивой…
За длинным столом сидели мальчишки и девчонки. Их было девять человек, и каждый имел свою кличку: Жадина-Говядина, Солёный, Барабан, Тыр и Пыр, Пётр Петрович, Коготь, Локоть и Кулак. Когда-то были у ребят имена и фамилии, но они об этом давно забыли. Ведь с тех пор как заманила их к себе злая волшебница, прошло уже столько времени и они стали верными людьми Ябеды-Корябеды.
Злая волшебница продолжала:
— Да и сами мы работали очень разболтанно и лениво. Но результаты работы хуже, чем в прошлом году. У каждой девчонки появлялось всего только 14, а у мальчишки — лишь 847 озорных мыслей. Из них девчонки использовали 3, а мальчишки — 847. Самые распространённые из этих мыслей:
«Сейчас как дёрну за косу вон ту девчонку!»
«Сейчас как стукну по макушке вон того мальчишку!»
«Ну когда же урок кончится?»
Ябеда-Корябеда помедлила.
— Теперь о лени. Каждый школьник поленился сделать в среднем лишь каждое седьмое дело. Это, конечно, очень мало. Кроме того, недопустимо повысилась успеваемость…
— А недавно, — вскочил Жадина-Говядина[2], — я сам видел, Дима Коврижкин дал поиграть мяч другому пацану! И это в четыре года! Мурзилкина работа, чтоб мне лопнуть!
— Конечно, Мурзилка нам насолил, — поддержал его Солёный.
— Нам, как всегда, мешает Мурзилка, — веско вставила девчонка по кличке Барабан.
— Да, с Мурзилкой у нас прокол, — с кислой миной пробубнили Тыр и Пыр («Восемь дыр» — как их называли среди своих за то, что они любили прокалывать ребятам велосипеды и надувные игрушки)[3].
— Прескверно! Пора проучить паиньку! — пылко прокричал Пётр Петрович.
— Обезвредить! — хором воскликнули Коготь, Локоть и Кулак.
Ябеда-Корябеда задумчиво забарабанила пальцами по столу:
— Опять Мурзилка. А я ведь его предупреждала. Послала открытку:
«Придёт серенький волчок