Яблочное варенье
Рассказ
В квартире темно и тепло. Он щёлкнул выключателем.
«Отдохну с полчасика, поужинаю потом». Сбросив с себя куртку, он прошёл в гостиную и прилёг на диван. В прихожей остался гореть свет.
Полумрак. Руки стали отогреваться. «На градуснике ноль… Рановато, листва даже не пожелтела… А если мороз? Надо бы укрыть Оленькины розы… Когда же она их посадила? Кажется, позапрошлой весной… Послезавтра съезжу на дачу, укрою… А завтра…»
Он закрыл глаза. «Всё-таки устал на работе… Хорошо, что впереди выходные…»
Тихо.
Как-то странно скрипнула входная дверь, щёлкнул, захлопываясь, английский замок.
«Оля?..Не может быть… Почему же не может? Её снова отпустили из больницы. И она опять с сумками. Встану, помогу… Но этого не может быть…»
Почему-то не встаётся, рот кривится, из глаз бегут слёзы.
Он проснулся от собственных всхлипываний. Ощутил свой скривившийся рот и сухие глаза. Резко сел, уронив голову. Нету Оленьки, нету ластушки и никогда теперь не будет. Привиделось ему. Слёзы затуманили глаза по-настоящему.
… С утра привычный душ. Но в середине дня, перед поездкой в соседний городок – примерно, с час езды – он снова залез в ванну. Сегодня он отправится к другой женщине. Впервые за полгода года. Она чем-то напоминала Олю. Но всё-таки другая. Да, совсем другая. И сам в себе он ещё не разобрался. Чего ему надо? Просто женщину? Или… чего? Но она пригласила: «Приезжайте в гости». Назвала день – в субботу. Она сказала это в кафе, где они позавчера впервые, собственно, и поговорили друг с другом. Оказалось, что живёт она в соседнем городке, а сюда приезжает на работу. Здесь-то он её и видел иногда, мельком, в рабочих коридорах, пока однажды она сама не остановила его: «Вы не могли бы объяснить, для какого отдела эти бумаги?». И что-то в ней мелькнуло похожее, слабо-слабо, почти неуловимо… В кафе он предложил заказать шампанское, но она отказалась – не любит его – давайте лучше кофе. Действительно не любит или скромничает?
Поэтому он не прихватит сегодня с собою вина. Он повезёт ей цветы со своей дачи и банку своего яблочного варенья.
- Вы ещё молодой, Вам женщина нужна, - говорила ему этим сентябрём через забор пожилая, под семьдесят, соседка по даче, и подробно объясняла, как варить варенье из яблок, чтобы оно вышло нежным по вкусу, но с сохранившимися, неразваренными дольками.
Варенье у него получилось ароматное, не приторное, в меру сладкое. Оля бы обязательно восхитилась: «Боже! Какое красивое! Янтарное! Неужели сам сварил?» Да, Оленька бы обязательно так сказала.
Соседка пробовала, хвалила:
- Баланс соблюдён. Вы молодец, не пропадёте. Но Вам всё-таки женщина нужна, - возвращалась она к прежней теме. – Негоже такому мужчине быть одному. Что такое для мужчины пятьдесят?
- Да крутятся там некоторые, - ответил он однажды откровенно. – Но, мне кажется, они ждут, чтобы их на руках носили. А мне не хочется.
Он имел в виду одну особу, которая говорила ему: «У Вас такое благородное лицо!». «А если бы неблагородное, тогда что? - задавал он себе вопрос. И однажды не ответил на её вопрошающее СМС-послание: «Куда же Вы пропали?»
- Нет, которые с прицелом, которые себе на уме или финтиклюшки, Вам не нужны - отвечала соседка. – Настоящая нужна, чтобы заботилась.
- Таких уж нет, наверное.
- Есть, есть.
Он приехал в соседний городок и принялся отыскивать нужную улицу. Слегка волновался и как-то не торопился. Оттягивал. Ему ещё в кафе показалось, что он с первого раза останется у неё. Юношеского нетерпения не было, но время от времени он вздыхал, и – чего уж прятаться от самого себя? - это были вздохи ожидания.
Вот и небольшой домик, четвёртый от угла, как объясняла она.
Калитка оказалась закрытой. Он постучал в окошко. Во дворе залаял пёс, подбежал к забору, рыча, пытался высунуть морду в щель у земли.
Никого. Потоптавшись на месте, он снова постучал в окно.
Кажется, хлопнула дверь. Да, ему в щель между зелёными облупившимися досками видно, вот она вышла из дома, идёт в его сторону в накинутом на плечи плаще.
Калитка открылась.
- Вы? – в её глазах некоторая растерянность.
«Почему она удивляется? Неужели забыла?»
– Знаете, у меня тут всё изменилось – проговорила она. - Почему же Вы не позвонили, я бы дала отбой?
Он непроизвольно сглотнул. Его всегда удивляла подобная логика. Он находил ей только одно объяснение: так говорят, когда нечего сказать в своё оправдание. Но улыбка всё ещё продолжала держаться на его лице.