— Девочки. Мальчишки Джека будут в восторге. Они хотели сестренку, а тут сразу две. — Рэнд снова усмехнулся. — Да, Лиз, я передам привет. Подожди минуточку, — добавил он, прежде чем положить трубку. — Подари своему боссу сигары в розовой обертке, а не в голубой. Это я к тому, что Джек, кажется, ожидал еще одного пацана.
Смеясь, он положил трубку, продолжая наклонять Сесил голову. Хоть ростом она и невысокая, однако сильна, как буйволица, и суматошна, как мокрая курица, подумал Рэнд и не решился ее отпустить.
Наклонившись, он заглянул ей в лицо. Его встретил взгляд глаз, голубых как у новорожденного младенца, на щеках ее рдел гневный румянец, а губы были сердито сжаты. Волосы, рассыпавшись, свисали вниз, а на шее вздулись жилы.
Она не показалась Рэнду изнеженной красавицей, которая падает в обморок из-за пустяка, скорее походила на борца-спортсмена и наверняка была очень сильной, если судить по тому, с каким трудом он удерживал ее в согнутом положении.
— Вам стало лучше?
— Мне бы стало лучше, если б вы меня отпустили, — процедила она сквозь зубы, вскинув на Рэнда убийственный взгляд.
Шестое чувство подсказало ему, что не стоит отпускать ее теперь просто так: с женщиной такого темперамента шутки плохи. Он раскусил ее натуру, когда она схватила его за халат и когда угрожала, что придется ему иметь дело с ней, если события будут развиваться не по ее сценарию.
Вспомнив об этом, Рэнд перестал улыбаться.
— Мелинда просила меня передать вам, что у нее двойня.
Сесил затрудненно вздохнула.
— Я слышала. Может быть, вы меня все-таки отпустите?
— Мелинда также беспокоилась, как бы вы не упали в обморок. У вас бывают обмороки?
— Нет, но могу упасть, если вы не перестанете перекрывать мне дыхание.
Рэнд увернулся от направленного на него локтя и решил, ради собственной безопасности, отпустить ее. Он выпрямился и осторожно разжал руку.
Сесил быстро приняла нормальную позу и глубоко вздохнула, набирая в легкие свежего воздуха, затем медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Повернувшись, она уставилась на него.
— Вы что, чокнутый?
Он вопросительно поднял бровь.
— Нет, а почему вы спрашиваете?
Сесил встала со стула.
— Потому что ведете себя как ненормальный. — Она прошлась по комнате, стараясь держаться от него подальше, и остановилась у противоположной стены, сложив руки на груди. Затем сдержанным тоном, выдержав паузу, спросила: — С Мелиндой все в порядке?
Он встал точно в такую же позу, как и она, отчего Сесил нахмурилась.
— Да, Мелинда чувствует себя хорошо.
— А малютки?
— Они маленькие, но здоровенькие.
Еще раз глубоко вздохнув и не желая встречаться с ним взглядом, Сесил уставилась себе под ноги. Рэнд смотрел на ее макушку и пытался вспомнить, встречал ли он ее прежде. Принимая во внимание, что она подруга Мелинды, а он друг Джека, было странно, что их пути ни разу не пересеклись. Ведь Мелинда старалась его знакомить со всеми своими подругами в округе.
Возможно, Сесил была чем-то или кем-то занята. Эта мысль его огорчила. Он попытался рассмотреть, нет ли на ее руке кольца, но левую руку не было видно.
— Вы ненавидите всех мужчин или только меня? — спросил он.
Вскинув голову, она сжала губы.
— Я не ненавижу мужчин.
— Значит, вы меня ввели в заблуждение.
Опустив руки, она отошла от стены.
— Я просто не люблю врачей. — Она оглядела комнату, стараясь скрыть дрожь. Белые стены, тихая музыка, мягкое освещение; посетители должны почувствовать себя здесь уютно, расслабиться. Снова скрестив руки, она добавила: — Еще ненавижу больницы.
— И давно вы страдаете этим недугом?
Руки ее перестали дрожать. Она встретилась с ним взглядом; его бровь выжидательно изогнулась.
— А вы акушер или психиатр?
— Я изучал и то и другое.
Сесил широко раскрыла глаза.
— Наивный вопрос, да?
— Нет, почему же.
— Ведь врачи — всезнайки.
— У вас, вероятно, большой опыт общения с врачами, иначе откуда такие обвинения?
— Опыт длиною в жизнь.
Рэнд вопросительно поднял брови.
— Мой экс-муж был хирургом. — Она махнула рукой, как будто бы этот жест мог все объяснить. Рэнд ничего не понял, однако решил на данном этапе подробностей не выяснять.
— Экс… — повторил он глубокомысленно. — Вы разведены?
— Я вдова. — Засунув руки в карманы спортивной куртки, она спросила, улыбаясь чересчур любезно: — Когда я смогу увидеть Мелинду и моих будущих крестниц?
Продолжая смотреть на нее, Рэнд подумал, что улыбкой она прикрыла еще и горечь. Интересно, размышлял он, что за муж у нее был и чем он так ее обидел, что она невзлюбила всех врачей и медицинскую братию вообще.