Предложение всех воодушевило. Если прежде Чувалов проявлял сдержанность, то теперь из него, как из рога изобилия, сыпались сальные анекдоты, вызывавшие вспышки смеха.
– Уморил Костя, тебе бы не сцене выступать, а не баранку крутить,– польстила ему попутчица.– Ты меня еще плохо знаешь,– распирала его гордость.– Я и в другом деле мастак. Не пожалеешь.
– Поглядим, поглядим, на что ты способен,– многообещающе прошептала Галина. Александр, в отличие от друга, не разжигал Веру намеками, полагаясь на ход событий. Незаметно за разговорами и шутками-прибаутками подъехали поселку Ленинское и свернули с трассы. В пятидесяти метрах от одного из домов, во дворе которого находилась небольшая времянка Галина велела остановиться.
– Выключите мотор и фары, чтобы предки не проснулись,– посоветовала она. – Сразу пойдем мы с Верой. Потом подадим вам знак – свет в окне времянки. Вам придется лезть через забор, возле калитки злая собака.
Услужливый Костя помог девушкам вылезти из кабины. Галину задержал в объятиях, прошептав на ушко: «Ты ангел, я сгораю от страсти».
– Где водка? К вашему приходу накроем на стол, – прошептала она Чувалову. – А то ведь разобьете, когда полезете через забор. Он охотно отдал ей сумку, получив в награду воздушный поцелуй. Сестры направились в сторону времянки и исчезли в темноте. Довольный Костя, потирая руки, залез в кабину «КрАЗа».
–Подфартило нам с девочками, молодые, сочные, – вслух похвалил он.– Сами не прочь покувыркаться. С тебя две бутылки, Саня, не забыл наш уговор?
– Не кажи гоп, пока не перепрыгнешь,– ответил Александр.– Ты лучше за времянкой наблюдай, чтобы не проворонить сигнал. Прошло десять, пятнадцать минут… полчаса, но свет в окне времянки так и не вспыхнул. На улице было пустынно и темно.
– Что они там, заснули? – разозлился Чувалов, когда терпение лопнуло. —Пойду проверю
–Вместе пойдем, – сказал Нестерюк. – Странно, исчезли, как в воду канули. Может их родители застукали, так пусть хоть водку возвратят. Они прошли к времянке с палисадником, огороженным штакетником. Возле открытой калитки не оказалось никакой злой собаки и это усилило их подозрения. В окнах времянки темно, за стенами – тихо. Костя потянул на себя за ручку дверь Заперта изнутри. Тогда он со злостью грохнул кулаком. В глубине послышалось какое-то движение и хриплый мужской голос спросил:
– Что надо? Не мешайте спать.
– Откройте!– не теряя надежды, взмолился Чувалов.– Здесь живут сестры Галя и Вера?
– Отродясъ, таких не было, и в селе нет сестер под такими именами, – отозвался мужчина, приоткрыв дверь на цепочке и с подозрением взирая на незнакомцев. Заросший щетиной с лихорадочным блеском в глазах, Костя подействовал на него, как красная ткань на разъяренного быка.
– Мужик, колхозник, верни водку, – потребовал Чувалов.
– Я вам щас покажу и водку, и самогон,– угрожающе произнес хозяин.– Пошли отселъ на хрен, а то сообщу участковому. Он у нас настоящий зверь, никому спуска не дает. Шастают тут всякие по ночам, спать крестьянину-труженику мешают. Задремал малость было, так нечистая принесла.
– Полегче, дед, – осадил его Александр. – А то мы тебя тоже пошлем туда, где Макар телят не пас.
– Щас я вам покажу Макара и телят, – распалялся мужик. – Кобеля спущу, холки вам порвет. Кадык, Кадык!
В дверном проеме показалась оскаленная пасть огромного, словно теленок, желто-бурого сенбернара. Пес, придерживаемый хозяином за ошейник, угрожающе зарычал. Он не скрывал удовлетворения от произведенного эффекта.
– Пошли, Костя, подальше от греха,– потянул приятеля за рукав Нестерюк.– Не хватает нам еще из милиции «телегу» получить. Ты видишь, мужик с «приветом», готов пса спустить.
– Да, пришибленный какой-то, – согласился Чувалов. – Собаку Кадыком назвал. Ну, и кличка, курам на смех. Крыша у него, наверное, поехала…
Он нехотя побрел за Александром. Во дворе они с тыльной стороны штакетника обнаружили одну калитку – она выводила на соседнюю, параллельную улицу. Через нее и улизнули сестры. Искать их в ночном поселке, все равно, что иголку в стогу сена.
– Подфартило, нам с девочками,– передразнил Нестерюк приятеля. – Это ж надо, так ловко нас надули, как сопливых пацанов, вокруг пальца обвели. С тебя, Костя, бутылка, не забыл пари? Досада и смех разбирали их. Забрались в кабину «КрАЗа» и оставшуюся часть пути проехали в расстроенных чувствах – голодные и злые. В час ночи прибыли в Керчь. Поставили машины в гараж и сгоряча, не подумав, о приключении с сестрами, рассказали диспетчеру. Тот посочувствовал, угостил чаем и сигаретами и у них отлегло от сердца. Разошлись по домам, шатаясь от усталости.